Идти следовало вниз. Именно в том направлении, если следовать записям
Квинтуса Блума, бесшовные цилиндрические стены в конце концов уступали
место анфиладе комнат. Пройди через нее в самую дальнюю, и, по словам
Блума, найдешь серии глифов, в которых записано прошлое и будущее
человечества в рукаве. Или, скорее, серии "полиглифов". Известный ей
термин "глиф" обозначал знак или картину, изображенные на стене. Но Блум
не объяснил, что он имеет в виду под термином "полиглиф". Может быть, это
один из его секретов, призванный закрепить за ним приоритет?
Едва задавшись одним вопросом Дари тут же пришлось решать другой, не
менее важный. Квинтус Блум сделал свое открытие в одном из помещений
Лабиринта. Поскольку Дари выбрала входную точку совершенно произвольно, их
шанс попасть в комнату с глифами с первого раза, равнялся одной тридцать
седьмой.
Ладно, это ее забота, а не Жжмерлии. Она знала куда идти, и
"Миозотис" уже опускался вдоль оси, казалось, бездонной извилистой шахты.
Через пять минут равномерного продвижения внутрь Дари заметила у основания
цилиндра темный овал, неторопливо выплывавший в поле зрения. Это была
движущаяся дверь - проход в другие помещения. По словам Блума, войти туда
достаточно просто, но пользоваться им не было смысла до тех пор, пока не
узнаешь, что находится в данной шахте. Дари мысленно зафиксировала
направление, отметив, что по отношению к интерьеру вход перемещается по
часовой стрелке. Пять минут спустя появился другой овал, двигавшийся
теперь уже против часовой стрелки. Бесполезно пытаться осмыслить эти
детали в привычных категориях направления - ведь последовательность
интерьеров не носила регулярного характера. Возможно ли, совершив тридцать
семь переходов по часовой стрелке, возвратиться к месту старта? Блум
убедился, что ответ на этот вопрос отрицательный.
Коническая форма трубы в конце концов стала очевидной. Цилиндр, по
которому они спускались, становился все уже, а стены заметно приближались.
Дари вглядывалась в фосфоресцирующие полоски, пытаясь прикинуть, когда же
труба станет настолько узкой, что "Миозотис" не сможет двигаться дальше. В
этом месте им придется вылезти наружу. Ее мысли прервало легкое
прикосновение передней лапки Каллик.
- Прошу прощения, но если вы уже успели заметить...
Дари развернулась и вдруг увидела примерно в тридцати метрах от
корабля черный вихрь. Он представлял собой извивающуюся воронку из нефти и
чернил, непрерывно пропадавшую и вновь восстанавливавшуюся. Природа этой
сингулярности была ей прекрасно известна. Это транспортная система
Строителей, способная доставлять людей и неживые объекты в любую точку
рукава и даже дальше.
- Держись подальше.
Вряд ли следовало предупреждать: Жжмерлия прекрасно знал, что это
такое. Они с Каллик уже сталкивались с дорогами Строителей.
Вихрь не входил в список особенностей Лабиринта, перечисленных
Квинтусом Блумом. Может быть, он исследуя какой-то другой внутренний
район, просто пропустил его? Или же видел эту вращающуюся черноту, но, не
считая нужным описывать нечто не поддающееся объяснению, не сделал
соответствующей пометки?
Светящиеся стены приближались. Если впереди встретится следующий
вихрь, "Миозотису", возможно, не удастся обойти его. И вот наконец гладкая
труба кончилась, сузившись до круглого отверстия, пройти сквозь которое
корабль был не в состоянии.
Настало время принимать очередное решение, на этот раз очень простое.
Одно дело просить Жжмерлию остаться на корабле, находясь в открытом
космосе, не лишая его свободы возвратиться на Врата Стражника, в случае
если Лабиринт никого не выпустит обратно, но совсем другое дело просить
лотфианина ждать в глубине артефакта, с перспективой нелегкого и опасного
возвращения при исчезновении остальных.
Все трое уже облачились в скафандры, зарядив системы
жизнеобеспечения. Жжмерлия остановил корабль в тридцати метрах от круглого
входа. По кивку Дари Каллик открыла передний люк и оказалась в первой
комнате.
Квинтус Блум описывал последовательность сферических комнат,
напоминавших нанизанные на нить жемчужины ожерелья постоянно уменьшающихся
размеров и связанных единственным узким проходом. По Блуму, их ожидалось
шесть, включая последнюю комнату, совершенно другой формы, ограниченную
остроконечным конусом.
О промежуточных комнатах сообщалось скупо с единственным упоминанием
о том, что в третьей существует черный движущийся проем, ведущий,
очевидно, к следующему из тридцати семи помещений. Других записей не было,
за исключением тех, что относились к последней комнате. Когда Дари вошла в
первую и огляделась по сторонам, причина стала ей ясна. Она и оба ее
компаньона моментально оказались окутаны туманом - колышущимся серым
покровом беспрестанно порождавшим под своей сенью дюжины призрачных
изменчивых образов. Перед Дари возник еще один вихрь, бледный и маленький.
Рядом с ним в воздухе парили два додекаэдра, очень смахивающих на всеядных
фагов с Жемчужины. Прежде чем она успела их как следует рассмотреть, они
растворились в тумане. Теперь ее внимание привлекло облачное образование
слева. Всего-навсего облако в облаке, но оно казалось тысячерукой медузой,
вроде Свертки Торвила. Неподалеку еще один вращающийся вихрь, засасывал
все эти конечности в свое черное жерло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88