– Мой почтенный господин, ваши рассуждения очень поэтичны и к тому же парадоксальны. Не могли бы вы еще немного рассказать мне об этих таинственных силах?
– Здесь нет никакой тайны, и я охотно объясню. Предположим на мгновение, что духовная плоскость или духовный уровень, о котором я говорил – это какой-то неизвестный храм, в котором вам еще не доводилось быть, и существование которого у вас есть основание отрицать. И вот, кто-то берет вас за руку и подводит к храму, а любопытство заставляет вас открыть его двери и заглянуть вовнутрь. Вот этим простым действием – тем, что вы заглянули на секунду – вы навсегда устанавливаете связь между вашим сознанием и этим храмом. Вы уже больше не можете отрицать его существование и не можете стереть из своей памяти то, что уже однажды входили в него. А далее, в соответствии с характером и разновидностью ваших трудов, и, разумеется в пределах, освященных границами храма, вы будете жить на этом уровне до тех пор, пока ваше сознание не отделится от своего жилища в вашем теле.
– Что вы хотите сказать? И что связывает после смерти мое сознание, если только таковое существует, с этим храмом?
– Оно во всем связано с этим храмом,– торжественно ответил старик.– Самосознание после смерти невозможно вне храма духа. Следовательно, в вашем сознании сохранится только то, что вы совершили на уровне духа. Все остальное окажется ложью и обманом зрения, оно обречено на гибель в Океане Майя.
Мысль о жизни вне моего собственного тела показалась мне забавной, я потребовал от своего друга, чтобы он рассказал мне об этом подробнее. Почтенный старик ошибся, думая, что меня увлек его рассказ и охотно согласился продолжить.
Тамоора Хидейери принадлежал к великому братству храма Дзионене, буддистского монастыря, который известен не только в Японии, но и по всему Тибету и Китаю. Никакой другой монастырь не почитается так высоко в Киото. Монахи этого братства принадлежат к секте Дзено-доо и считаются самыми учеными среди множества монашеских братств, славящихся своей эрудицией. Более того, они тесно сотрудничают с ямабуши (аскетами или отшельниками), которые следуют доктринам Лао-цзы. Так что нет ничего удивительного в том, что малейший намек на интерес с моей стороны вызвал у священника поток столь высокой метафизики. С ее помощью он надеялся излечить меня от неверия.
Здесь нет необходимости повторять длинную и сложную систему самого безнадежно запутанного и непостижимого из учений. Согласно его мировоззрению, нам необходимо тренировать себя для духовной жизни в мире ином так же, как можно тренироваться в гимнастике. Продолжая аналогию между храмом и «духовным уровнем» он попытался проиллюстрировать свою мысль. Сам он работал над собой в храме Духа две трети своей жизни и каждый день несколько часов посвящал созерцанию. Он знал, что после того, как он сбросит с себя свое смертное одеяние, то есть то, что он называет «обычной иллюзией», в своем духовном сознании он сможет снова и снова пережить чувство облагораживающей радости и божественного счастья, которые он уже испытал, пребывая в храме Духа, или которые должен был испы– тать там, только после смерти они будут в сотни раз сильнее. Он много работал над собой на духовном уровне, как он говорил, поэтому надеялся, что будущее справедливо заплатит ему за труды.
– Но, предположим, что, как и в том примере, о котором мы говорили, работающий только приоткрыл дверь храма и заглянул туда из простого любопытства. Он заглянул в святилище и никогда больше не переступал порога. Что тогда?
– Тогда,– ответил он, в вашем будущем самосознании останется только это краткое мгновение, мгновение открываемой двери и ничего более. Наша жизнь после смерти повторяет и производит только те впечатления и чувства, которые были у нас в мгновения духовной жизни. Таким образом, если вы, заглянув на мгновение в жилище духа, таили в своем сердце гнев, ревность или боль вместо смиренного почитания, тогда ваша будущая духовная жизнь, по правде говоря, будет печальной. В ней нечего будет воспроизвести кроме того самого мгновения, когда вы открыли дверь в порыве гнева или просто дурного настроения.
– Каким образом это будет повторяться? – настойчиво спросил я его в сильном изумлении.– Что же, по-вашему, со мной случится перед тем, как мне снова придется воплотиться?
– В этом случае,– проговорил он медленно, взвешивая каждое слово,– вам придется, скорее всего, открывать и закрывать дверь храма снова и снова, и время, которое уйдет у вас на это закрывание и открывание двери, вам покажется вечностью.
Такое занятие после смерти показалось настолько забавно-гротескным и бессмысленным, что меня потряс совершенно непроизвольный сильнейший приступ смеха.
Мой почтенный друг был сильно напуган, увидев последствия своего урока метафизики. Очевидно, он не ожидал от меня такого буйного веселья. Однако он ничего не сказал, а со все усиливающимися добротой и жалостью, которые светились в его узких глазах, продолжал смотреть на меня.
– Прошу вас, простите мне этот смех,– извинился я,– но скажите, неужели вы со всей серьезностью заявляете мне, что то самое «духовное состояние», которое вы проповедуете, и в которое так твердо верите, заключается в том, что мы будем повторять некоторые вещи, которые делали в реальной жизни?
– Нет, нет, не повторять, но усиливать их повторение, заполняя промежутки между поступками и делами, совершенными нами на духовном уровне, единственно реальном уровне существования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38