Приступать следует немедленно, - сказал ему Мишель Сашар.
Шарль Мартель стоял как громом пораженный.
- Но почему именно я, мсье Сашар?
Сашар честно взглянул ему в глаза и ответил:
- Понятия не имею. Смотрите не опростоволосьтесь.
Ведя дело о разводе, Мартель принужден был часто видеться с Эленой.
Даже слишком часто, как ему казалось. Она ежедневно звонила ему и
приглашала то на обед на свою виллу в Ле Вэзинэ, чтобы обсудить некоторые
детали дела, то в оперу, то к себе домой, в Довиль. Шарль пытался
объяснить ей, что дело не стоит и выеденного яйца, что развод она получит
без всяких осложнений, но Элена - а она, невзирая на его замешательство,
настояла, чтобы он называл ее только по имени, - сказала ему, что
нуждается в его неизменной поддержке, вселявшей в нее уверенность в успехе
дела. Много позже он вспоминал это с горькой иронией.
Спустя несколько недель после их первой встречи Шарль стал
подозревать, что Элене нужно не столько его ободрение, сколько он сам. В
это трудно было поверить. Он был никто, полный нуль, она же принадлежала к
одной из ветвей самой известной в мире семьи. Но Элена и не скрывала от
него своих намерений, прямо заявив ему однажды:
- Я выйду за тебя замуж, Шарль.
Он же был убежденным холостяком. С женщинами чувствовал себя весьма
неуютно. К тому же он не любил Элену. И не был даже уверен, что она вообще
ему нравится как женщина. Сутолока и внимание, сопровождавшие ее, где бы
она не появлялась, раздражали его. Отсвет ее известности теперь падал и на
него, а он не был готов к этому и чурался своей популярности. К тому же он
ясно осознавал огромную пропасть, разделявшую их. Разнообразие ее
увлечений и всеядность претили его консервативной натуре. Она была
воплощением грации и изящества, эталоном наиновейших веяний в моде, он
же... Да что говорить! Он был обыкновенным, невзрачным, уже немолодым
юристом. И никак не мог взять в толк, что влекло к нему Элену Рофф. Здесь
он не был исключением: этого никто понять не мог. Ходили слухи, основанные
на том, что Элена Рофф, участвуя в соревнованиях по сугубо мужским видам
спорта, была ярой сторонницей движения эмансипации женщин. В
действительности же она презирала и само движение и особенно основной
принцип этого движения: равенство мужчин и женщин. Она не понимала, с
какой это стати мужчину приравнивали к женщине. Мужчина нужен только
тогда, когда в нем возникает потребность. Не обладая особым интеллектом,
он, тем не менее, может быть выдрессирован: приносить, например, сигареты
и подносить к ним зажженную спичку или зажигалку, выполнять мелкие
поручения, открывать двери, пропуская даму вперед, и удовлетворять
сексуальные потребности женщины в постели. Как домашние животные они
просто незаменимы: сами одеваются, сами умываются, сами спускают за собой
воду в туалете! Отличная порода!
Кого только на своем веку не перепробовала Элена Рофф: тут были и
плейбои, и мафиози, и магнаты, ворочавшие миллионами, и звезды кино и
спорта. Но Шарля Мартеля и ему подобных у нее никогда не было. Она точно
знала, что он собой представляет: абсолютное _н_и_ч_т_о_. Кусок мокрой
глины. В этом и состояло все дело. Она вылепит из него все, что захочет!
Ежели Элена Рофф хотела чего-нибудь, никто, даже Шарль Мартель - объект ее
желания, - не мог ей в этом помешать.
Они сочетались в Нейи и провели медовый месяц в Монте-Карло, где
Шарль потерял свою девственность и свои иллюзии. Он захотел вернуться к
себе в адвокатуру.
- Не будь дурнем, - сказала Элена. - Ты что, думаешь, я хочу быть
женой канцелярской крысы? Ты войдешь в наше дело. Пройдет время, и ты
станешь во главе его. Мы будем вместе возглавлять его.
Шарля определили служить в парижском филиале "Роффа и сыновей". Он
сообщал ей обо всем, что происходило на работе, и она руководила его
действиями, помогала и советовала ему во всем. Шарль быстро продвигался
вверх по служебной лестнице. Вскоре он уже стоял во главе французского
филиала и был введен в Совет директоров. Элена Рофф превратила его из
незаметного адвокатишки в руководителя высокого ранга одной из крупнейших
корпораций мира. Казалось, он должен был бы чувствовать себя счастливейшим
человеком. Он же чувствовал себя несчастнейшим из несчастных. С самого
начала их совместной жизни Шарль понял, что полностью оказался под
каблуком жены. Она сама выбрала для него портного, сапожника и мастера по
пошиву рубашек. Она добилась того, чтобы его приняли в члены престижного
"Жокей-клуба". Обращалась она с ним, как с наемным партнером. Его зарплата
до последнего сантима попадала в ее руки, и она выдавала ему до смешного
крохотные суммы на личные расходы. Если Шарлю нужны были дополнительные
суммы, он должен был сообщать об этом Элене. Он отчитывался за каждую
минуту своего времени и постоянно должен был находиться в пределах ее
досягаемости. Казалось, ей нравилось бесконечно унижать его. Бывало, она
звонила ему прямо на работу и требовала, чтобы он немедленно ехал домой,
захватив с собой баночку мази для массажа или еще какую-нибудь дребедень в
этом роде. Когда он приезжал, она, раздевшись догола, уже ждала его в
постели. Она была ненасытна, как дикое животное. Сколько себя помнил,
большую часть времени Шарль провел у постели своей матери, умершей от
рака. В такой жизни не было места другим женщинам. Когда мать умерла,
Шарлю казалось, что наконец-то он обретет чувство желанной свободы, в
действительности же он обрел чувство абсолютной пустоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17