Он взял ее на руки и усадил на табурет. Ей казалось,
что она находится на головокружительной высоте от покрытого опилками пола.
Отец заказал громадный стакан пива для себя и грин ривер [безалкогольный
напиток] для нее. Ей было тогда пять лет, но она запомнила, что отца
распирало от гордости, когда ее окружила толпа посетителей и восхищалась
ею. Все мужчины заказали себе напитки, а отец заплатил за них. У нее
осталось в памяти, как она прижималась к его руке, чтобы лишний раз
убедиться, что он все еще с ней. Он возвратился в город только накануне
вечером, и Кэтрин знала, что скоро он опять уедет. Отец был коммивояжером.
Он объяснил ей, что по работе ему приходится ездить в далекие города и на
долгие месяцы разлучаться с ней и мамой, чтобы привезти им оттуда красивые
подарки. Кэтрин отчаянно пыталась убедить его в том, что она откажется от
подарков, если он останется с ней. Отец рассмеялся и сказал, что она
слишком умна для своих лет. Затем он уехал из города, и Кэтрин увидела его
только через полгода. Тогда, в раннем детстве, мать, с которой она
проводила все дни, казалась ей нерешительной и безликой, в то время как
отец, подолгу отсутствовавший дома, представлялся ей яркой и необыкновенно
светлой личностью, красивым, веселым, искрящимся юмором, добрым и щедрым
человеком. Его появление дома всегда было для нее праздником, полным
удовольствий, подарков и приятных неожиданностей.
Когда Кэтрин было семь лет, отец потерял работу, и их жизнь круто
изменилась. Они покинули Чикаго и отправились в город Гэри, в штате
Индиана, где отец устроился продавцом в ювелирном магазине. Тогда Кэтрин
пошла в школу. Она настороженно относилась к одноклассникам и старалась
держаться от них на почтительном расстоянии. Учителей своих она страшно
боялась, а те неправильно поняли ее сдержанность и решили, что девочка
полна самомнения. Отец теперь каждый день возвращался домой к обеду, и,
когда вечером они все вместе сидели за столом, Кэтрин чувствовала, что
наконец-то они стали настоящей семьей и живут не хуже других. По
воскресеньям отец, мать и дочь брали напрокат лошадей и час-другой
катались в дюнах. Кэтрин нравилось в Гэри, но через полгода после того,
как они туда переехали, отец вновь потерял работу, и они подались в
чикагский пригород Гарви. Занятия в школе уже начались, и Кэтрин оказалась
новенькой. Все ее друзья остались в Гэри, и за ней утвердилась репутация
нелюдимки. Дети, чувствовавшие полную безнаказанность в своей компании,
приставали к долговязой новенькой и частенько жестоко насмехались над ней.
В течение последующих нескольких лет она научилась делать вид, что на
нее не действуют нападки школьников, и стала прикрывать душу железным
щитом безразличия. Когда это не срабатывало и укол все-таки проникал в
сердце, она огрызалась, поражая обидчика язвительным и остроумным
замечанием. Ей только хотелось поскорее "отшить" своих мучителей, чтобы
они оставили ее в покое, однако ее острословие возымело иное действие.
Кэтрин сотрудничала в школьной газете и как-то раз написала в рецензии на
поставленный ее одноклассниками музыкальный спектакль такую фразу: "Во
втором действии у Томми Белдена было соло на трубе, и он продул его". Все
подхватили ее слова и стали повторять их на каждом шагу. Однако Кэтрин
больше всего удивило, что на следующий день в холле к ней подошел сам
Томми Белден и сказал, что находит шутку смешной.
На уроке английского языка ученикам задали на дом прочесть книгу
"Капитан Горацио Хорнблоуэр". Кэтрин ненавидела это произведение, и ее
отзыв о нем состоял всего из одного предложения. Она взяла известную
поговорку "не бойся собаки, которая лает" и, изменив в ней лишь несколько
букв, добилась игры слов, дающих уничтожающую характеристику главному
герою. Учитель английского языка оказался моряком-любителем. Он оценил
юмор Кэтрин и поставил ей пятерку. Вскоре ее цитировал уже весь класс, и
довольно быстро она стала лучшим остряком школы.
Кэтрин тогда исполнилось четырнадцать лет, и ее тело из девического
постепенно превращалось в женское. Она часами изучала себя в зеркале, с
грустью размышляя о том, как изменить свою злополучную внешность,
отражение которой она видела перед собой. В душе она чувствовала себя
неотразимой, сводящей мужчин с ума своей красотой, но зеркало, ее злейший
враг, говорило, что у нее безнадежно спутанные волосы, которые невозможно
расчесать, серьезные серые глаза, широкий рот, растущий не по дням, а по
часам, и слегка вздернутый нос. Может быть, я и не безобразна, убеждала
себя Кэтрин, не очень-то веря в это, но едва ли кто-нибудь станет ломать
копья, чтобы взять меня на главную роль в фильме и сделать из меня
кинозвезду. Втянув щеки и похотливо закатив глаза, она попыталась
представить себя манекенщицей. Картина получилась безрадостной. Она
сменила позу. Широко открыла глаза, придала лицу энергичное выражение и
смягчила его добродушной улыбкой. Нет, ничего не выйдет. Она совсем не
похожа и на типичную американку. Никуда она не годится. "У меня будет
приличная фигура, - подумала Кэтрин без энтузиазма, - но ничего особенного
во мне нет". А ведь больше всего на свете она хотела быть особенной, стать
личностью, той, которую бы запомнили, и никогда, никогда, никогда, никогда
не умереть.
В то лето, когда Кэтрин исполнилось пятнадцать лет, ей попалась книга
Мэри Бейкер Эдди "Наука и здоровье", и целых две недели Кэтрин по часу
проводила перед зеркалом, добиваясь, чтобы ее отражение в нем стало
красивым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24