Поэтому я хочу, чтобы вы сделали операцию сейчас.
Ноэлли наклонилась к нему.
- Как выглядит ребенок?
- Сейчас? - он пожал плечами. - Просто скопище клеток. Разумеется, в
них уже присутствуют ядра, необходимые для окончательного формирования
человеческого существа.
- А после трех месяцев?
- Зародыш начинает превращаться в человека.
- Он что-нибудь чувствует?
- Он реагирует на удары и сильные шумы.
Она осталась в той же позе и смотрела ему прямо в глаза.
- А боль он чувствует?
- Полагаю, что да. Однако он защищен сумкой из водной оболочки. -
Исраэль Кац испытывал неприятное возбуждение. - Довольно трудно чем-нибудь
причинить ему боль.
Ноэлли опустила глаза и сидела, глядя прямо перед собой, на столик.
Она молчала, и вид у нее был задумчивый.
Исраэль Кац с минуту изучал ее, а затем застенчиво сказал:
- Ноэлли, если вы хотите оставить ребенка и боитесь сделать это
только потому, что у ребенка не будет отца... я готов жениться на вас и
дать ему свое имя.
Она удивленно подняла голову.
- Я ведь уже сказала вам, что не хочу этого ребенка. Мне нужен аборт.
- Тогда, ради Бога, сделайте его! - закричал Исраэль.
Он понизил голос, заметив, что другие посетители кафе обращают на
него внимание.
- Если вы и дальше собираетесь тянуть с абортом, ни один врач во
Франции не станет возиться с вами. Неужели вы этого не понимаете? Если
пропустите срок, можете умереть!
- Я понимаю, - тихо ответила Ноэлли. - Положим, я решила сохранить
ребенка. Какую диету вы мне пропишете?
Совершенно сбитый с толку, он в волнении провел рукой по волосам.
- Побольше молока и фруктов и постное мясо.
В тот же вечер по дороге домой на ближайшем рынке Ноэлли купила два
литра молока и большую коробку фруктов.
Через десять дней Ноэлли зашла в кабинет к мадам Роз, заявила ей, что
беременна, и попросила отпуск.
- На сколько? - спросила мадам Роз, разглядывая фигуру Ноэлли.
- На шесть-семь недель.
Мадам Роз вздохнула.
- Ты уверена, что поступаешь правильно?
- Уверена, - ответила Ноэлли.
- Чем тебе помочь?
- Ничем.
- Ну что ж. Возвращайся, как только сможешь. Я попрошу кассира выдать
тебе аванс в счет будущей зарплаты.
- Спасибо, мадам.

В течение следующего месяца Ноэлли практически не выходила из дому.
Разве что в бакалейную лавку за продуктами. Голода она не чувствовала и
ела в общем-то мало, однако в огромных количествах пила молоко и набивала
желудок фруктами - для ребенка. Ноэлли не чувствовала себя одинокой. В ней
было дитя, и она постоянно разговаривала с ним. Она интуитивно определила,
что это мальчик, точно так же, как сразу догадалась, что беременна. Ноэлли
назвала его Ларри.
- Я хочу, чтобы ты вырос большим и сильным, - говорила она, поглощая
очередную порцию молока. - Я хочу, чтобы ты был здоровым... здоровым и
сильным, когда тебе придется умирать.
Каждый день она часами лежала на кровати, обдумывая, как же лучше
отомстить Ларри и его сыну. Она не признавала своим то, что росло у нее в
животе. Это принадлежало ему, и она собиралась убить ненавистное существо.
Оно было единственным, что он оставил ей, и она уничтожит его так же, как
Ларри уничтожил ее.
Исраэль Кац ничего не понял в ней! Ее вовсе не интересовал
бесформенный зародыш, лишенный ощущений. Она хотела, чтобы ларрино отродье
почувствовало, что его ждет, чтобы оно страдало не меньше, чем она сама.
Теперь подвенечное платье висело рядом с ее кроватью, всегда на виду -
своеобразное олицетворение зла, вечное напоминание о его предательстве.
_С_н_а_ч_а_л_а _с_ы_н _Л_а_р_р_и_, _а _п_о_т_о_м _и _о_н _с_а_м_.
То и дело звонил телефон, но Ноэлли не вставала с кровати и как
одержимая думала о своем. В конце концов звонки прекратились. Она была
уверена, что звонил Исраэль Кац.
Однажды вечером кто-то начал колотить в дверь. Ноэлли продолжала
лежать. Однако дубасивший не унимался. Пришлось подняться и открыть.
На пороге стоял Исраэль Кац, и лицо его выражало глубокое
беспокойство.
- Боже мой, Ноэлли, я вам звонил несколько дней подряд.
Он посмотрел на ее разбухший живот.
- Я подумал, что вы сделали это где-нибудь в другом месте.
Она отрицательно покачала головой.
- Нет, вы сделаете это.
Исраэль уставился на нее.
- Неужели вы ничего не поняли из того, что я вам говорил? Теперь уже
поздно! Никто не станет делать этого.
Он бросил взгляд на пустые бутылки из-под молока и свежие фрукты на
столе, а затем вновь повернулся к Ноэлли.
- Ведь вы же хотите оставить ребенка, - продолжал он. - Почему вы
тогда не признаетесь в этом?
- Скажите мне, Исраэль, какой он сейчас?
- Кто?
- Ребенок. Есть у него глаза и уши? Пальцы на руках и ногах?
Чувствует ли он боль?
- Ради бога, Ноэлли, прекратите. Вы говорите, словно... словно...
Он в отчаянии стал крутить головой.
- Я вас не понимаю.
Она мягко улыбнулась.
- Да, вы меня не понимаете.
С минуту он молчал, над чем-то раздумывая.
- Ладно, ради вас я решусь сунуть голову в петлю, но если вы
действительно намерены делать аборт, давайте займемся этим немедленно.
Среди моих друзей есть врач, который мне кое-чем обязан. Он...
- Нет.
Он уставился на нее.
- Ларри еще не готов, - сказала Ноэлли.

Через три недели в четыре часа утра Исраэля Каца разбудил
разгневанный консьерж. Он барабанил в дверь его комнаты и кричал:
- Вас к телефону, месье Полуночник! И скажите тому, кто вам звонит,
что сейчас глубокая ночь;

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24