Я…
– Я прямо сейчас и пришлю его, – бросила надзирательница через плечо.
– Вы не поняли. Я…
Надзирательница удалилась. Трейси вцепилась зубами в костяшки пальцев, чтобы не закричать.
– Ты больная или еще что-то, милашка? – спросила пуэрториканка.
Трейси только покачала головой, не имея сил говорить. Она присела на койку, лишь взглянув на нее, потом медленно легла. Это был акт беспомощности. Она закрыла глаза.
Ее далекий день рождения был одним из самых захватывающих дней в жизни.
– Мы идем обедать к Энтони, – торжественно объявил отец.
Энтони! Это имя сразу воскресило в памяти другой мир, мир красоты, очарования и богатства. Трейси знала, что отец ее не был богат.
– Мы сможем позволить себе каникулы на следующий год, – то был постоянный припев в их доме.
И сейчас они вдруг собираются пойти к Энтони! Мама нарядила Трейси в новое зеленое платье.
– Вы только поглядите на этих двух дам, – похвалил их отец. – Я в окружении двух самых прекрасных женщин Нового Орлеана. Каждый бы не отказался быть на моем месте.
Энтони – это было то, о чем Трейси мечтала намного больше. Это была волшебная страна, элегантно и со вкусом оформленная, с белыми скатертями и украшенными блестящими золотыми и серебряными монограммами тарелками.
Это дворец, думала Трейси. Держу пари, туда ходят обедать король и королева.
Она была слишком взволнованна, чтобы есть, поэтому старательно рассматривала всех этих великолепно одетых мужчин и женщин.
«Когда я вырасту, – мечтала Трейси, – буду ходить к Энтони каждый вечер и брать с собой папу и маму.»
– Ты же не ешь, – сказала Трейси мама.
И чтобы ей угодить, Трейси все съела несколькими глотками. Был приготовлен именинный торт с десятью свечами, и их гости пели «Хэппи Бездей», другие посетители ресторана обернулись и аплодировали, а сама Трейси чувствовала себя принцессой. За окнами она могла слышать звуковые сигналы проносившихся по улице машин.
Звон был громкий и настойчивый.
– Время ужинать, – объявила Эрнестина Литтл.
Трейси открыла глаза. Двери камер с хлопаньем открывались. Трейси лежала на своей койке, отчаянно пытаясь вернуться в прошлое.
– Эй! Время хавать, – сказала пуэрториканка.
От всякой мысли о еде Трейси затошнило.
– Я не голодна.
Паулита, толстая мексиканка, сказала:
– Es llano. Это просто. Их не волнует, голодна ты или нет. Каждый должен идти в столовую.
Заключенные были построены в коридоре в одну шеренгу.
– Ты лучше иди, или они поимеют тебя в зад, – предупредила Эрнестина.
Я не могу двигаться, подумала Трейси. Я останусь здесь.
Ее товарки по камере вышли и встали во втором ряду. Приземистая надзирательница с вытравленными перекисью волосами увидела, что Трейси лежит на койке.
– Эй, ты! – сказала она. – Ты что, не слышала звонок?! Иди сюда.
Трейси ответила:
– Я не голодна, спасибо. Я бы хотела, чтобы меня оставили в покое.
Надзирательница раскрыла широко глаза, не веря своим ушам. Она ворвалась в камеру и остановилась около койки, где лежала Трейси.
– Кто дал тебе право думать, что ты можешь лежать? Ты что, ждешь прислугу? Ну-ка, поставь свою задницу в строй. Я должна буду подать рапорт об этом случае. Если еще раз такое повторится, отправишься в карцер. Поняла?
Она не поняла. Она вообще ничего не понимала, что с ней происходит. Она с трудом поднялась с койки и встала в строй за чернокожей.
– Почему я должна?
– Заткнись! – проворчала сквозь зубы Эрнестина Литтл. – В строю не говорят.
Женщины строем направились по узкому коридору через двойные двери в огромную столовую, уставленную большими деревянными столами со стульями. Кроме того, там был длинный сервировочный прилавок с движущейся поверхностью, где заключенные выстраивались за пищей. Меню этого дня состояло из отварного тунца, зеленых бобов, бледного заварного крема и на выбор: разбавленный кофе или фруктовая вода. Порции неаппетитно выглядевшей еды накладывались в оловянные тарелки заключенных по ходу их движения вдоль прилавка, а заключенные, стоявшие за прилавком и обслуживающие остальных, только покрикивали:
– Двигайтесь, держите строй, следующая… следующая.
Трейси получила свою порцию еды и неприкаянно стояла, не зная, куда ей идти. Она оглянулась, ища Эрнестину Литтл, но та как сквозь землю провалилась. Трейси направилась к столу, где разместились Лола и Паулита. За столом сидели 12 женщин, с огромным аппетитом поглощавшие еду. Трейси посмотрела на то, что было в тарелке, и отставила от себя, так как волна желчи поднялась и заполнила рот.
Паулита пододвинула ее тарелку к себе:
– Если ты не хочешь, то я съем.
Лола сказала:
– Если ты не будешь есть, ты долго здесь не протянешь.
Я не хочу долго протянуть, безнадежно думала Трейси. Я хочу умереть. Как могут все эти женщины терпеть такую жизнь? Сколько они уже здесь? Месяцы, годы?
Она подумала о жуткой камере и омерзительном матрасе, и ей захотелось закричать, завыть. Но она только крепче сжала челюсти, так что ни один звук не вырвался наружу. Мексиканка продолжала говорить:
– Если они увидят, что ты не ешь, то посадят тебя в карцер.
Она непонимающе взглянула на Трейси.
– Это нора, и ты там одна. Тебе не понравится там.
Она наклонилась к Трейси:
– Ты здесь впервые, да? Я дам тебе совет, querida. Эрнестина Литтл управляет этим местом. Будь с ней хорошей – и все будет отлично.
Через тридцать минут после того, как женщины пришли в столовую, прозвенел звонок и они поднялись. Паулита выхватила одну зеленую фасолинку из соседней тарелки. Трейси встала за ней в строй, и женщины промаршировали назад в камеры. Ужин закончился.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19