У нас у всех это было.
Но когда я выйду отсюда, - Эрнестина бросила взгляд, ухмыльнувшись, - вот
тогда я стану нимфоманкой, черт меня побери.
Но оставалась какая-то тайна, которую Трейси хотелось узнать. И она
решила однажды спросить:
- Эрни, почему ты взяла меня под свою защиту?
Эрнестина пожала плечами:
- Отстань ты от меня.
- Но я правда хочу знать, - Трейси тщательно подбирала слова.
- Каждый, кто твой... твой друг, принадлежит тебе. Они делают все,
что ты приказываешь им делать.
- Да, если они не хотят ходить с голой задницей, да уж.
- Но не я, почему?
- Ты что, жалуешься на это?
- Нет, я серьезно.
Эрнестина на минутку задумалась.
- Хорошо. В тебе есть что-то, чего я хотела, - она бросила на Трейси
взгляд. - Нет, не то. Я получила все, что хотела, малышка. Но ты - это
класс. Я имею в виду настоящий, высший класс. Как те холодные леди на
страницах журнала "Бог, город и деревня", все разодетые в пух и прах, и
попивающие чай из серебряных чашек. К ним принадлежишь и ты. Это все твой
мир. Я не знаю, как ты спуталась со всеми этими крысами там, на воле, но я
догадываюсь, что кто-то к тебе присосался.
Она опять взглянула на Трейси и сказала, почти застенчиво:
- В своей жизни я имела дело со многими приличными штучками. Ты одна
из них.
Она отвернулась, и последние слова были едва слышны:
- И прости меня за твоего ребенка. Я действительно...
Этой ночью, после того как выключили свет, Трейси прошептала в
темноте:
- Эрни, я хочу сбежать. Помоги мне. Пожалуйста.
- Я хочу заснуть, Христа ради. Заткнись ты, наконец.

Эрнестина ввела Трейси в мир заушного языка тюрьмы. Группы женщин во
дворе беседовали:
- Этот кобел уронил ремень на серый брод и с него на тебя, а ты
кормишь ее длинной ложкой...
- Она была короткой, но они схватили ее в снегопад, и каменный коп
засунул ее к мяснику. Это и прекратило ее подъем. Пока, Руби-до.
Что касается Трейси, то ей казалось, что она слушает марсиан.
- О чем они говорят? - спрашивала она.
Эрнестина покатывалась со смеху.
- Разве ты не говоришь по-английски, девочка? Когда лесбиянка
"бросает ремень", это значит, она меняет роль мужа на роль жены. Она тащит
за собой "серый брод" - это кличка такой, как ты. Она не может быть
верной, это значит ты остаешься брошенной. Она была "кроткой" - значит, ей
немного осталось до конца срока, но ее поймали при получении героина около
каменного копа - это кто-то, кто живет по закону и не может быть подкуплен
- и они отправили ее к "мяснику", тюремному доктору.
- Что это "Руби-до" и "подъем"?
- Неужели ты ничегошеньки не знаешь? "Руби-до" - это пароль, а
"подъем" - день освобождения.
Трейси знала, что она не будет ждать.

Схватка между Эрнестиной Литтл и Большой Бертой произошла на
следующий день во дворе. Заключенные играли в мяч под наблюдением охраны.
Большая Берта, отбившая две подачи, сильно ударила в третий раз и побежала
к первой базе, которую прикрывала Трейси. Большая Берта врезалась в
Трейси, повалила на землю и оказалась верхом на ней. Руки ее шарили у
Трейси между ног и она шептала:
- Никто не говорит мне "нет", и ты не сможешь. Я приду и возьму тебя
сегодня ночью, малышка. Я собираюсь разорвать тебе задницу.
Трейси яростно сопротивлялась, пытаясь освободиться. Неожиданно она
почувствовала, что Большая Берта поднимается с нее. Эрнестина вцепилась
Большой Берте в шею и подняла ее.
- Ах, ты, вонючая сука! - заорала Эрнестина. - Я предупреждала тебя.
Она запустила пальцы в лицо Берты, вцепившись ногтями в глаза.
- Я ослепла, - закричала Большая Берта. - Я ослепла. - Она схватила
Эрнестину за груди и рванула.
Две женщины так вцепились друг в друга, что четыре охранника с трудом
растаскивали их в течение пяти минут. Обеих женщин направили в лазарет.
Только поздно ночью Эрнестина возвратилась в камеру. Лола и Паулита пришли
к ней на койку, чтобы утешить.
- У тебя все в порядке? - спросила Трейси.
- Чертовски в порядке, - ответила Эрнестина приглушенным голосом, и
Трейси захотела узнать, насколько сильно она была побита.
- Я устроила ей такую выволочку, что теперь у нее возникла проблема.
Сейчас эта чертова сиделка оставила тебя в покое. Но нет пути назад. Когда
она закончит цепляться, она убьет тебя.
Они молча лежали в темноте. Наконец, Эрнестина сказала:
- Может, теперь как раз и настало время, когда нам стоит потолковать
о той неудаче, что привела тебя сюда.

10
- Завтра тебе придется расстаться с нашей гувернанткой, - сообщил
начальник Брэнинген своей жене.
Сью Эллен Брэнинген с удивлением посмотрела на мужа.
- Почему? Джуди прекрасно ладит с Эми.
- Я знаю, но ее срок подошел к концу. Завтра утром она выходит на
свободу.
Они сидели за завтраком в своем комфортабельном доме, что был одной
из льгот, полагавшихся начальнику тюрьмы. К остальным льготам относились
питание, прислуга, шофер и гувернантка для их дочери Эми, которой было
около пяти лет. Вся прислуга верно служила этой семье. Когда Сью Эллен
поселилась здесь пять лет назад, она очень переживала, что ей придется
жить на территории исправительной колонии и беспокоилась, что ее дом будет
полон слуг - осужденных каторжников.
- Откуда ты знаешь, что они не хотят нас ограбить и перерезать нам
глотки где-нибудь посреди ночи, - требовательно спрашивала она мужа.
- Если они посмеют это сделать, - обещал ей Брэнинген, - то я напишу
на них рапорт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128