И Трейси стала смеяться вместе с ним.

Церкви оказались гораздо древнее, чем Купер когда-либо встречал
прежде. Некоторые датированы даже временем язычников и иногда он не мог
определить, кому молится, Богу или дьяволу. Он сидел с опущенной головой в
древней Дворцовой Церкви Бегуина, в церквях Св. Бавокерка, и Питерскерка,
и Нувокерка и постоянно в его молитве встречались эти слова.
Позволь мне заставить ее страдать, как страдаю я сам.

На следующий день позвонил Гюнтер Хартог, в тот час Джеффа не было,
он вышел.
- Как вы себя чувствуете? - спросил Гюнтер.
- Я чувствую себя великолепно, - уверила его Трейси.
Гюнтер звонил каждый день с тех пор, как узнал, что с ней случилось.
Трейси решила пока не говорить Гюнтеру о том, что они с Джеффом решили.
Она хотела пока сохранить новость в тайне, привыкнуть к ней и уж после
рассказать.
- Как вы с Джеффом уживались все это время?
Она улыбнулась.
- Мы уживались просто прекрасно.
- А как вы относитесь к дальнейшей работе вдвоем?
Вот сейчас она должна сказать ему:
- Гюнтер... мы... мы... все бросаем.
Воцарилось молчание.
- Я не понимаю.
- Джефф и я, мы... мы собираемся стать честными.
- Что? Но... почему?
- Это идея Джеффа, и я согласна с ним. Не надо больше риска.
- Предположим, я говорю вам, что работа, которую я собираюсь
предложить вам, стоит 2 миллиона долларов и что она пройдет без риска?
- Я только посмеюсь, Гюнтер.
- Я совершенно серьезно, дорогая. Вы отправитесь в Амстердам, он
расположен в часе езды от вашего местечка, и...
- Вам следует найти еще кого-нибудь.
Он вздохнул.
- Боюсь, кроме вас, никто не сможет это осуществить. По крайней мере,
вы могли бы обсудить этот вопрос с Джеффом.
- Хорошо, но боюсь, результат будет тот же.
- Я перезвоню сегодня вечером.
Когда Джефф вернулся, Трейси пересказала разговор с Гюнтером.
- Разве ты не сказала ему, что мы собираемся стать добропорядочными
гражданами?
- Конечно сказала, милый. Я предложила ему подыскать кого-нибудь еще.
- Но он не хочет, - догадался Джефф.
- Он утверждает, что ему нужны только мы. Он говорит, что дело
совершенно без риска и мы сможем получить 2 миллиона долларов, приложив
немного усилий.
- Значит, то, что он предложит нам, охраняется подобно Форту Ноксу.
- Или Прадо, - вредно добавила Трейси.
Джефф подмигнул.
- Вот, то действительно был искусный план. Знаешь, вот с этого-то
плана я по-настоящему влюбился в тебя.
- Думаю, когда ты утащил моего Гойю, тогда я возненавидела тебя.
- Будь справедлива, - поправил ее Джефф. - Ты начала ненавидеть меня
значительно раньше.
- Правда. Так что же мы скажем Гюнтеру?
- Ты уже все сказала ему. Больше мы не занимаемся такой работой.
- Может быть, все-таки послушаем, что он предлагает.
- Трейси, мы же договорились...
- Все равно же мы собирались в Амстердам, не так ли?
- Да, но...
- Тогда, дорогой, уж если мы будем там, почему бы нам не послушать,
что же он скажет?
Джефф слушал, изучая ее подозрительно.
- Ты все-таки хочешь заняться этим делом, не так ли?
- И вовсе нет! Но не составит труда послушать, что же он предложит.

Они отправились в Амстердам на следующий день и остановились в отеле
"Амстел". Гюнтер Хартог прилетел из Лондона на встречу с ними. Они сидели,
как обычные туристы на прогулочном катере, курсировавшем по реке Амстел.
- Я восхищаюсь, что вы собрались пожениться, - сказал Гюнтер. -
Примите мои поздравления.
- Спасибо, Гюнтер, - Трейси знала, что поздравления эти искренние.
- Я принял во внимание ваши желания закончить работу, но ситуация
настолько уникальна, что я подумал, стоит рассказать вам о ней. Она будет
вроде лебединой песни.
- Мы слушаем, - ответила Трейси.
Гюнтер качнулся и начал говорить тихим голосом. В конце разговора он
добавил:
- Два миллиона долларов, если вы провернете дельце.
- Это невозможно, - тихо сказал Джефф, - Трейси...
Но Трейси не слушала его. Она быстро уже соображала, как же
осуществить этот план.

Штаб-квартира Амстердамской полиции помещалась на углу Марникс Страат
и Эландсрихт, в красивом старинном пятиэтажном здании с длинным белым
оштукатуренным коридором на нижнем этаже и великолепной мраморной
лестницей, ведущей на верхние этажи. В конференц-зале шло совещание, там
находились шесть голландских детективов и один иностранец. Единственным
иностранцем был Даниэль Купер.
Инспектор Джуп ван Дарен, гигантского роста мужчина с мясистым лицом
и пушистыми усами, с рокочущим басом, обратился к Тоупу Виллемсу,
изящному, живому, квалифицированному шефу-комиссару, главе городской
полиции:
- Трейси Уитни прибыла в Амстердам этим утром, шеф-комиссар. Интерпол
уверен, что ограбление Де Бирса ее рук дело. Мистер Купер, присутствующий
здесь, уверен, что она прибыла в Голландию, чтобы совершить очередное
преступление.
Комиссар Виллемс повернулся к Куперу:
- У вас есть какие-нибудь доказательства, мистер Купер?
Даниэлю Куперу не требовалось никаких доказательств. Он прекрасно
знал Трейси Уитни, ее тело и душу. Конечно же, она здесь, чтобы совершить
преступление, что-нибудь этакое, что находится за пределами их
воображения. Он, с трудом оставаясь спокойным, произнес:
- Не может быть никаких доказательств. Поэтому ее надо поймать на
месте преступления.
- И как же вы предполагаете мы сделаем это?
- Нельзя выпускать эту женщину ни на минуту из поля нашего зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128