Белый уселся на землю, скрестив ноги и глядя в противоположную от
поляны сторону. Он находился в состоянии предельного расслабления.
Казалось, что его серые глаза смотрят в одну точку.
- Туан, этот человек, Джемпсон, вошел в дом, - произнес наконец
туземец.
- Знаю, - ответил белый.
- Сейчас он возвращается. Он несет в руках какой-то предмет,
завернутый в холстину. Этот предмет небольшого размера, возможно, одна
шестая головы молодого слона.
Белый ничего не ответил.
- Сейчас он разворачивает холстину. Внутри находится какой-то
металлический предмет сложной формы.
Белый кивнул.
- Они все сгрудились вокруг этого предмета, - продолжал туземец. -
Они все довольны и улыбаются друг другу. Нет, не все. У араба какое-то
странное выражение на лице. Это не выражение недовольства, это какое-то
чувство, которое я не могу описать. Нет, могу! Араб знает о чем-то, чего
не знают остальные. Этот человек считает, что у него есть какое-то
неизвестное никому преимущество.
- Тем хуже для него, - ответил белый. - Остальных спасает их
невежество. Опасность этого человека заключается именно в его знаниях.
- Ты предвидел это, туан?
- Я читаю то, что написано, - ответил белый. - Способность к
прочтению - это мое проклятие.
Туземец вздрогнул, удивленный и неприятно пораженный. Какое-то
странное чувство жалости возникло у него к этому человеку, обладающему
удивительными талантами и в то же время такого уязвимого.
- Сейчас этот предмет держит в руках толстяк, - сказал белый. - Он
отдает деньги Джемпсону.
- Туан, но ведь ты даже не смотришь на них!
- Тем не менее, я вижу.
Туземец отряхнулся, как собака. Этот добрый белый человек, его друг,
имел власть, но сам он находился в руках еще более властной силы. Да, так
оно и было, но лучше не думать о подобных вещах, ведь судьба белого
человека не была его судьбой, и он поблагодарил за это господа бога.
- Сейчас они входят в дом Джемпсона, - сказал туземец. - Но ведь ты
уже знаешь об этом, туан, да?
- Да. Я не могу не знать об этом.
- И ты знаешь о том, что они делают внутри дома?
- И это тоже, я не могу этого избежать.
- Скажи мне лишь то, что я должен услышать, - внезапно сказал
туземец.
- Я тебе уже давно говорил об этом, - сказал белый. Затем, не глядя
на туземца, он сказал: - Ты должен оставить меня, покинуть это место.
Переезжай на другой остров, женись и займись делом.
- Нет, Туан. Мы связаны друг с другом, ты и я. Это неизбежно. И ты
сам это знаешь.
- Да, знаю. Но иногда мне хочется сказать себе, что я ошибаюсь, что я
не могу ошибиться хотя бы раз. Много я бы дал для того, чтобы ошибиться.
- Это на тебя не похоже.
- Может быть и нет. Но все же я надеюсь. - Белый пожал плечами. -
Сейчас толстяк укладывает металлический предмет в черную кожаную сумку.
Они все улыбаются, Пожимают друг другу руки, но здесь явно пахнет
убийством. Пойдем отсюда.
- И нет никакого шанса на то, что они скроются от нас?
- Это уже не имеет значения. Концовка уже ясна. Сейчас мы пойдем
поужинаем и ляжем спать.
- А потом?
- Тебе нет необходимости знать об этом, - белый устало покачал
головой. - Пошли.
Они двинулись в глубину джунглей. Туземец двигался осторожно и
грациозно, как тигр. Белый шел словно привидение.

70
Менее чем в миле от дома Джемпсона, если спуститься вниз по крутой
тропинке, протоптанной в джунглях, располагалось туземное селение
Омандрик. На первый взгляд это была обычная тамильская деревушка, похожая
на сотни других, беспорядочно разбросанных на берегу реки Семиль -
заброшенного ручья с мутной коричневого цвета водой, у которого, казалось,
едва хватало сил на то, чтобы течь по всепоглощающей, сожженной солнцем
почве в воды далекого моря Восточная Ява, с его мелкой водой и
бесчисленными рифами.
Но наблюдательный глаз, осматривая деревню, мог бы заметить
незначительные, но безошибочные признаки запущенности - сдутые ветром
крыши у многих хижин, огородные участки с перезревшими таро, лодки с
дырявыми днищами, разбросанные по берегу реки. Можно было заметить неясные
тени, мелькающие среди деревьев - это инвазия крыс, обнаглевших до того,
что они совершали набеги на заброшенные огороды средь бела дня. Именно это
больше всего говорило об апатии жителей селения, их моральном упадке. Как
гласит поговорка береговых жителей, "Присутствие крыс в дневное время
означает, что землю забыли боги".
В центре деревни, в хижине, которая размерами вдвое превышала все
остальные хижины селения, его вождь, Амди, сидел, скрестив ноги, перед
коротковолновым приемником с питанием от батарей. Из динамика приемника
слышался статический шум эфира, а его зеленый глазок горел, как глаз
пантеры при лунном свете. Это было все, на что был способен приемник,
поскольку у него не было антенны, даже в то время, когда его приобрел
Амди. Но шум из динамика и горящий зеленый глазок в достаточной мере
удивляли старика. Радио стало его духовным советником. Он обращался к нему
за советом раз в несколько дней, потом он говорил, что духи мертвых
нашептали ему свои советы, о которых нельзя было говорить вслух.
Танин, шаман, так и не мог определить, действительно ли старый вождь
верил в эту чепуху или же он использовал это "волшебное" радио для своих
целей, чтобы избежать наиболее обременительных заповедей дома ножа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40