Роберт Шекли
ВСЕ ПРОВЕРЯЕТСЯ НА ПРАКТИКЕ

Его руки устали, но он снова и снова поднимал молоток и бил по
зубилу. Работа была почти закончена: еще несколько букв - и надпись,
высеченная в твердом граните, будет завершена. Он поставил последнюю точку
и выпрямился, не заметив упавших на пол пещеры инструментов. Он вытер пот
с покрытого пылью лица и гордо прочел написанное:
Я ВОССТАЛ ИЗ ГРЯЗИ ЭТОЙ ПЛАНЕТЫ НАГ И БЕЗЗАЩИТЕН, Я ИЗГОТОВИЛ ОРУДИЯ
ТРУДА. Я СТРОИЛ И ЛОМАЛ, ТВОРИЛ И РАЗРУШАЛ. Я СОЗДАЛ НЕЧТО, ПРЕВЗОШЕДШЕЕ
МЕНЯ, И ЭТО МЕНЯ УНИЧТОЖИЛО.
МОЕ ИМЯ - ЧЕЛОВЕК, И ЭТО МОЙ ПОСЛЕДНИЙ ТРУД.
Он улыбнулся. Неплохо написано. Может и недостаточно красиво, но
вполне подходяще как дань последнего из людей исчезнувшей человеческой
расе. Он взглянул на инструменты, валявшиеся у ног. Они больше не были
нужны, и он испарил их.
Проголодавшись после долгой работы, он присел на корточки в конце
пещеры и создал обед. Посмотрев на пищу, почувствовал, что чего-то не
хватает; потом сотворил стол со стулом, тарелки и чашки. Ему стало стыдно
- ведь он снова забыл о них.
Хотя некуда было спешить, он ел торопливо. Его обед составили
гамбургер, картофельное пюре, горошек, хлеб и мороженое - так обычно
получалось, если он не думал о чем-то особенном. "Привычка", - решил он.
Закончив, он заставил остатки пищи исчезнуть, и вместе с ними стол с
посудой растворились в воздухе. Стул он оставил, и, сидя на нем, в
раздумье уставился на надпись. "Прекрасно", - подумалось ему, - "но ни
одно человеческое существо, кроме меня, не прочтет этого".
Не было совершенно никаких сомнений в том, что он единственный живой
человек на Земле - война была тщательной. Так тщательна, как только
человек - очень аккуратное животное - мог ее вести. В войне не было
неприсоединившихся, политике "моя хата с краю" не было места. Воевали или
на одной стороне, или на другой. Бактерии, газы и радиация окутали Землю
подобно огромной туче. В первые дни войны "непобедимое секретное" оружие
побеждало "секретное" с почти монотонной регулярностью. И после того, как
последний палец нажал последнюю кнопку, самозапускающиеся и
самонаводящиеся бомбы и ракеты продолжали литься на Землю. Несчастная
Земля стала огромной свалкой, без единого живого существа - растения или
животного - от горизонта до горизонта.
Он видел значительную часть этого и ждал, пока не убедился, что упала
последняя бомба; тогда он спустился.
"Очень умно с твоей стороны", - горько подумал он, оглядывая из своей
пещеры равнину из застывшей лавы, на которой стоял его корабль, и
искореженные горы вдалеке.
Ты - предатель. Но кого это волнует?
Он был капитаном в Войсках Защиты Западного Полушария и за два дня
военных действий понял, чем все это кончится. Загрузив корабль сжатым
воздухом, пищей и водой, он сбежал. Он знал, что в суматохе и разрушении,
царивших вокруг, его не хватятся - а через несколько дней не осталось
никого, кто мог бы его искать. Он направил корабль на обратную сторону
Луны и стал ждать. Война была двенадцатидневной - он предполагал, что она
продлится четырнадцать - но пришлось ждать 6 месяцев, прежде чем перестали
взрываться автоматические ракеты. Тогда он вернулся.
Чтобы узнать, что остался один...

Он ожидал, что другие поймут тщетность всего, загрузят корабли и тоже
прилетят на обратную сторону Луны. Очевидно, им не хватило времени, даже
если и возникало желание. Он надеялся на то, что могли остаться отдельные
группы спасшихся, но он не нашел никого. Война была слишком тщательной.
Посадка на Земле должна была бы убить его - ведь сам воздух был
ядовит. Он не обращал внимания - и жил. Казалось, что у него выработался
иммунитет к микробам и радиации; или это была часть его новой силы? Он
повстречал достаточно и того, и другого, перелетая на своем корабле от
руин одного города к руинам другого, вдоль взорванных долин и равнин,
сожженных гор. Он не нашел жизни, но сделал открытие.
Он мог творить. Он осознал свою силу на третий день на Земле.
Затосковав, он захотел увидеть дерево посреди расплавленного камня и
металла. И дерево возникло. Остаток дня он экспериментировал и обнаружил,
что может создать все, что видел или о чем слышал когда-либо.
Предметы, которые были ему известны лучше, он создавал лучше.
Предметы, о которых он знал только из книг или разговоров - дворцы,
например - получались кособокими и хрупкими, хотя он мог довести их до
совершенства, мысленно работая над деталями. Все его творения были
трехмерны. Даже пища имела вид пищи и, кажется, насыщала его. Он мог
забыть о любом из своих творений, лечь спать и, проснувшись, находил его
там, где оно и было, ничуть не изменившимся. Он мог и разрушать. Одно
мысленное усилие - и созданный им предмет исчезал. Чем больше был предмет,
тем дольше приходилось дематериализовывать его.
Предметы, которые он не создавал - долины и горы - он мог разрушать
тоже, но нужно было больше времени. Казалось, материей легче управлять,
если она была создана им. Он даже мог создавать птиц и маленьких животных
- или что-то, что выглядело как птицы и животные.
Он никогда не пытался создать человека.
Он не был ученым; он был космическим пилотом. Он имел смутное
представление об атомной теории и практически не разбирался в генетике. Он
думал, что какие-то изменения произошли в его клетках, в его мозге или,
может быть, в самой Земле.
1 2 3 4