Пока нечего и думать о
нападении - нужно дожидаться, когда ему надоест сидеть и он поднимется,
чтобы размять ноги. Если он сделает несколько шагов, то наверняка
повернется к ним спиной...
Братья точно вросли в придорожную землю, не смея пошевелиться. Снова
раздался птичий крик, теперь страж никак не отреагировал на него.
Приподнявшись на локтях, Абулшер заметил, что часовой клюет носом. Может,
еще несколько минут - и он заснет?
И точно, голова в чалме свесилась на грудь, было похоже, что страж
задремал. Нельзя было терять ни секунды! Абулшер взглянул в глаза лежащему
рядом Имхету, тот понял его без слов. Как две огромные кошки, они мягко
пробежали последние метры и бросились на спящего. Имхет сдавил ему горло,
Абулшер поднес к глазам кинжал. Часовой испуганно заморгал.
- Где остановился Хабиб-ур-Рахим, знаешь?
Чтобы добиться ответа, Имхету пришлось сжать пальцы на горле джелила.
Часовой захрипел и утвердительно мотнул головой.
- Пойдем вместе, покажешь нам. Если пикнешь, сразу получишь нож в
горло.
Они двинулись втроем. Склоненный почти до земли джелил посередине,
слева от него Имхет, который сильно заломил ему руку, справа Абулшер с
приставленным к горлу пленника кинжалом. Для страховки, они отрезали от
его чалмы большой кусок и забил ему в рот.
Сейчас Абулшер больше всего опасался собак, которые могли залаять на
чужаков. Но по счастью они молчали - то ли все псы спали, то ли ветер дул
не в их сторону, и они не учуяли ничего подозрительного.
Брат Хабиба-ур-Рахима жил не в центре кишлака, а ближе к въезду в
него. Как и у всех домов, окна выходили только во двор, отгороженный от
улицы глинобитным забором. Во дворе тявкнула собака, тут же Имхет
перебросил через забор кусок отравленного мяса. Яд подействовал мгновенно,
собака во дворе захрипела и утихла.
Братья уложили джелила на землю лицом вниз, Абулшер сел ему на плечи
и вновь наставил кинжал. Имхет подпрыгнул, подтянулся на руках и перелез
через забор. Неслышно он подошел к воротам, чуть звякнул затвором и
распахнул одну створку. Абулшер поднял с земли джелила и они, вновь
втроем, вошли во двор. У дома было четыре или пять окон. Абулшер прошептал
на ухо джелилу:
- Где спит младшая дочь Хабиба-ур-Рахима Тери?
Все окна были завешаны, джелил указал на одно из них. Братья снова
уложили пленника на землю, чтобы связать ему руки и ноги тонким шелковым
шнурком. Потом Абулшер осторожно влез в окно и скрылся.
Он отсутствовал не более минуты. Из дома донесся слабый шум, после
чего из двери вышел Абулшер, перед собой он держал большой сверток. Имхет
увидел, что из него торчат маленькие босые ступни.
Осторожно ступая, они двинулись в обратный путь.

Эвелин сидела, напряженно вслушиваясь в тишину ночи. Если начнется
стрельба, значит, братьев обнаружили и почти наверняка поймают. Что ей
тогда делать? Ведь джелилы будут обшаривать окрестности в поисках коней.
Стало быть, ее тоже найдут.
Проходило время, но со стороны кишлака не доносилось ни звука. Только
где-то прокричала птица, наверное, сова. Безмолвие - хороший знак, только
слишком уж долго их нет.
Наконец, она услышала тяжелое дыхание мужчин. Еще немного, и они
появились с длинным свертком, они несли его оба.
Сверток положили на землю и развернули. Эвелин увидела смуглую
девочку лет четырнадцати. Ее рот был туго перевязан цветастым платком,
наполненные слезами глаза выражали ужас.
Эвелин спросила:
- Вы собираетесь взять за нее выкуп?
Имхет пожал плечами и вопросительно посмотрел на Абулшера. Тот едва
успел отдышаться. Он отрицательно покачал головой и мрачно проговорил:
- Нет, мы сделаем другое...
Он сел рядом с Эвелин. Она увидела, что в его зеленых глазах
поблескивают искры. Дыхание его успокоилось. Он злорадно ухмыльнулся.
- Сейчас увидишь кое-что забавное...
Абулшер встал, шагнул к девочке и поднял ее на ноги. Содрав с ее лица
платок, он одной рукой ухватил Тери за плечо, а другой начал срывать с нее
длинную рубашку. Послышался треск раздираемой ткани. Девочка стояла,
подняв высоко голову, обнаженное тело трепетало от страха и смутных
предчувствий того, что произойдет...
Стройное точеное тело чуть светилось в предрассветной мгле. Едва
намеченная грудь, у которой выдавались вперед лишь темно-коричневые соски,
вздрагивала от подавляемых желаний.
Абулшер взмахнул кнутом и ударил Тери поперек нежных ягодиц. Девочка
содрогнулась и сжала губы, чтобы сдержать крик.
Он остервенело хлестал ее кнутом - теперь на каждый удар она отвечала
пронзительным воплем. Бросив кнут, Абулшер надавал Тери пощечин. Потом он
вновь схватил ее и подозвал ожидавшего в стороне Имхета. Тот сразу
сообразил, что ему надлежит делать. Он присел на корточки и взял Тери себе
на колени. В отчаянной попытке освободиться она задергала ногами, при этом
мелькнули плотно сжатые девственные уста, чуть прикрытые сверху завитками
черных волос. Это распалило стоявшего перед ней Абулшера, который
развязывал пояс своих шаровар.
Имхет раздвинул девочке ноги и прижал ее бедра к своим. Инстинктивно
Тери почувствовала, что ее хотят лишить самого драгоценного, из того, что
у нее есть. Она попыталась закрыться руками, замахала ими, чтобы не
подпустить к себе Абулшера, который опустился на оба колена. Он нацелил
свой увесистый член, словно длинноствольную пушку, готовую к любым
разрушениям, и одним выпадом втолкнул его в узкую щель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45