.. Но для этого ей необходимо принять решение... Решение,
которое захлопнет за ней дверь всей ее прежней жизни. Придется проститься
со всем, что ее окружает, к чему она привыкла. Готова ли она к этому?
А чего, собственно, ей жалеть? Пожалуй, единственное, что достойно
сожаления, так это безмятежные дни ее далекого-далекого детства...
Поток детских воспоминаний нахлынул на Эвелин, она заплакала. Вскоре
всхлипы затихли - она уснула.

На следующее утро Эвелин проснулась очень рано. Она хорошо выспалась
и ощущала прилив сил. Одела костюм для верховой езды, положила в
просторный карман несколько бисквитов. Она не стала писать никакой записки
родителям, а просто вышла из дома, сознавая, что уходит также и из их
жизни...
Она не ожидала, что удастся уйти так легко. Она понятия не имела,
куда ей идти. Но она почему-то была уверена, что стоит ей выйти за пределы
военного городка, как любой из встреченных мусульман-туземцев поможет ей
найти дорогу к Абулшеру.
Эвелин спокойно шла по грязной дороге, с любопытством оглядывая
попадавшихся навстречу женщин, спешивших на рынок. На голове они несли
тяжелые корзины, почти у всех лица были закрыты.
Эвелин была довольна собой, своим решением. С каждым шагом она
отдалялась от людей, которые стали теперь чужими.
Утреннюю тишину прорезал далекий звук трубы. Сигнал "подъем" в
гарнизоне. Отец, наверное, уже встал и побрился. А мать, конечно, спит...
Шоссе вывело Эвелин на перекресток. Перед ней были теперь три дороги.
Сориентировавшись по солнцу, она выбрала ту, которая шла на север.
Она шла уже несколько часов. Солнце поднялось высоко над горизонтом и
палило в полную силу. Эвелин решила остановиться и отдохнуть, пока не
спадет жара. Она не чувствовала ни голода, ни страха, лишь какое-то
странное возбуждение. Сейчас она не думала ни об отце, ни о матери, ни
даже об Абулшере. Ее переполняло чувство свободы. Ведь впервые в жизни она
ни от кого и ни от чего не зависела.
Она отыскала среди густых кустов тенистое место и присела. Сейчас она
наслаждалась одиночеством. Закинув руки за голову, она задремала...
- Эвелин! Эвелин! Где вы?
Она вздрогнула. Голос был где-то совсем близко. Спрятаться или
бежать?
- Эвелин, не прячьтесь. Я все равно вас найду. Где вы?
Это был Фрэнсис. Эвелин захотелось крикнуть, чтобы он убирался
отсюда. Как он узнал, где она может быть?
Сухие ветки подламывались под тяжестью копыт лошади всего в
нескольких шагах от нее.
- Эвелин, выходите. Ну, пожалуйста. Со мной никого нет, я один.
Эвелин глубоко вздохнула. Прошлая жизнь отступила от нее настолько,
что она была неспособна отвечать этому человеку. Она сидела, не двигаясь.
- Эвелин! Ответьте мне!
Наконец, он ее увидел. Она сидела под ветвистым деревом, костюм цвета
хаки гармонировал с окружающей зеленью, золотистые волосы рассыпались по
плечам. Она не попыталась бежать, даже не поднялась с места.
- Эвелин, почему вы не откликались? Слава Богу, я вас нашел. Что вы
здесь делаете?
Она не отвечала. Фрэнсис спрыгнул с лошади, подошел к ней и взял за
руку.
- Не трогайте меня!
Он не узнал ее голоса, таким он был злым.
- Эвелин...
Она не ответила, но встала и прислонилась спиной к дереву.
- Эвелин, в чем дело?
- Как ты меня нашел? Кто тебе сказал?
- Один из солдат-индусов видел, как ты выходила... Эвелин, почему ты
ушла? Ты даже не подозреваешь, что с тобой может произойти. Нам, белым,
опасно поодиночке отходить далеко от гарнизона.
Эвелин посмотрела на него так, как будто видела впервые.
- Фрэнсис, тебе надо ехать обратно. Я не вернусь.
От удивления он не находил слов. Она продолжала:
- Я советую тебе никому не говорить, что ты меня разыскал.
Возвращайся и забудь, что ты меня здесь видел.
- Эвелин, милая, будь же благоразумной! Что с тобой происходит?
Эвелин рассмеялась. Какая пропасть между ней и этим человеком. Как
все-таки хорошо быть свободной!
- Эвелин, я люблю тебя. Ты знаешь это. Я всегда буду считать тебя
своей невестой. Чтобы ты в конце концов не сказала мне, все равно ты -
единственная женщина, которая... которую я могу представить в будущем, как
мать моих детей.
Неудержимый смех овладел Эвелин. Она зашлась смехом, как в истерике,
не в силах произнести ни слова.
- Эвелин!
Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул. Смех прекратился, ее лицо
стало серьезным.
- Кретин ты! Идиот!
- Эвелин!
В его голосе слышалась обида.
- Значит, ты смотришь на меня, как на мать твоих детей! Так вот, я
скажу тебе... Пусть лучше у меня будет ребенок от первого встречного, чем
от тебя! Чего уж тут говорить о детях!
Фрэнсису показалось, что рушится окружающий мир. Вне себя от
полученных оскорблений, он ударил Эвелин по щеке. Но сразу опомнился и
принялся униженно извиняться:
- Эвелин, прости меня. Я не должен был... Прости... Но как ты можешь
говорить такое?
Она почувствовала, что уже устала от этой сцены.
- Поезжай домой, Фрэнсис. Я остаюсь здесь. Я твердо решила, что не
вернусь. И прошу тебя, не уговаривай меня.
- Но куда ты пойдешь?
Эвелин знала, что еще немного и она может потерять контроль над
собой.
- Пожалуйста, уезжай, Фрэнсис.
- Эвелин, дорогая...
С быстротой молнии она вырвала хлыст из его рук, размахнулась и
стеганула его по лицу.
- Что ты делаешь? Подлая сука!
- Да, сука. Тебе хочется знать, куда я иду... Пожалуйста, я скажу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45