Он напоминал одновременно шипение и свист, которые, постепенно затихая, вдруг резко сменились не то кваканьем, не то мяуканьем. Странные это были звуки. В них слышались угроза и вызов и какая-то неукротимая слепая ярость. Свист и мяуканье повторились несколько раз и вдруг резко оборвались. Мы прислушивались ещё некоторое время, но над болотами воцарилась тишина. Я посмотрел на негров.Их кожа стала пепельно-серой, губы дрожали, глаза испуганно округлились. Квали выглядел взволнованным.— Что это могло быть? — спросил я Джонсона. Старый охотник пожал плечами:— В жизни не слыхал ничего подобного.— Это злые духи болот, — хрипло сказал Квали. — Только зачем они разговаривай утром? Квали не понимай… Может, сердятся, зачем мы пришёл…— Видел кто-нибудь этих “злых духов”? — поинтересовался я.— Злой дух видеть нельзя. Кто видел — сразу умирай…— А может быть, так кричат эти звери? — спросил я, указывая на динозавров, нарисованных на стене.— Нет… Эти так делает, — Квали вытянул губы и зашипел.— Как змея?— Нет, змея тихо… Эти очень громко.— Может, то был голос другого динозавра — хищника, — заметил я, обращаясь к Джонсону.— Вроде вашего тиранозавра? Может, так, а может, и нет.Я открыл полевую сумку и достал фотографию тиранозавра. Протянул её Квали.— Ты не слышал о таком звере?Негр осторожно взял фотографию, стал с интересом разглядывать, потом возвратил мне:— Квали не видел такой… Не слышал тоже.Я попросил Вуффа перерисовать изображения животных со стены пещеры.Мой заместитель скроил недовольную гримасу.— А вы не уйдёте отсюда?— Ну, а если уйдём? Вы же вооружены.— Я один тут не останусь, — объявил Перси.— Успокойтесь. Мы никуда не денемся. Будем осматривать остальные пещеры. Могу оставить вам негров… для охраны.Перси проворчал что-то и велел одному из носильщиков принести ящик с красками.Мы пробыли у священных камней до вечера. Голосов “злых духов” больше не слышали. Ни единого звука не доносилось со стороны болот. Только тростник временами начинал шелестеть от порывов ветра. Джонсон устроился в тени обрывов и несколько часов следил за болотами, но не заметил ничего подозрительного. Мы с Квали лазали по пещерам, распугивая змей, которые прятались там от дневной жары. В большинстве пещер стены были покрыты рисунками. Однако все это были изображения животных, встречающихся и поныне в Экваториальной Африке. Рисунок, сделанный отцом Квали, был единственным.Я попытался узнать, что означают все эти рисунки, не Квали не смог объяснить. Ему не хватало слов.— Но твой отец, Квали, видел больших зверей не здесь?— Нет, начальник. Он видел у озера. Один день пути отсюда. Квали там не был. Завтра пойдём…— Скажи, Квали, а за что бельгийцы убили твоего отца? Лицо молодого негра стало мрачным, и в глазах вспыхнули недобрые огоньки.— Ты какой земля, начальник? Англичанин?— Нет, я поляк. Есть такая страна — Польша, там далеко, — я указал на север. — Советский Союз знаешь?Квали кивнул.— Это рядом. Только Советский Союз — большая страна, большая, как вся Африка, а моя страна маленькая…— Знаю, — сказал Квали, — учитель говорил. Квали учился… Один год, — пояснил он и вдруг улыбнулся. — Школа очень хорошо. Советский Союз — очень хорошо, и твой страна — хорошо, — он глубоко вздохнул, его лицо снова стало мрачным. — Бельгийский дьявол убил мой отец. Отец заступился мой мать. Ударил бельгийский солдат. Отец расстреляли, пятнадцать другой воин Нгоа тоже… За что?..Что я мог ответить? Я протянул ему руку, и он крепко пожал её.— Квали твой друг, — сказал он. — Ты хороший человек. Квали тебе помогай, начальник, — он взял меня за большой палец правой руки и сильно потянул, а потом протянул мне свой большой палец, и я тоже подёргал за него.Мы заключили дружественный союз.Вечером с помощью Джонсона удалось узнать у Квали, что означают рисунки в пещерах. На плато раньше происходили обряды посвящения в воинов. Бросали жребий, и каждый молодой охотник должен был убить стрелой того зверя, который выпал ему на долю. Если это удавалось, охотник рисовал на стене пещеры изображение убитого животного и становился воином. Если от восхода до заката охотник не мог подстрелить своё животное, обряд посвящения откладывался на год. Мясо убитых животных не употреблялось в пищу. Пока охотник рисовал убитого зверя, старшие воины уносили тела животных на берег озера и оставляли там как жертву злым духам Больших Болот. Раньше на этом плато обряды посвящения были особенно торжественными и происходили раз в пять лет. Потом, когда бельгийцы захватили места для охоты и запретили неграм охотиться на крупную дичь, плато стало своеобразным заповедником, куда не смогли проникнуть европейцы, и обряды посвящения происходили здесь каждый год. Квали тоже прошёл здесь посвящение. Он убил льва и нарисовал его на стене пещеры возле больших зверей, изображённых отцом. Год посвящения Квали был последним годом свершения обряда на плато. Потом бельгийцы запретили неграм удаляться за пределы территорий, расположенных вблизи селений. А вскоре в деревушке, где жил Квали, разыгралась трагедия; большинство мужчин было расстреляно бельгийскими солдатами. Квали тоже хотели расстрелять. Но он отбился и бежал. Шрам на его лице — память тех дней…
Мы сидели у костра. Над нами было чёрное небо и неправдоподобно яркие звезды. Лёгкий ветерок доносил из джунглей пряные ароматы каких-то цветов. Вдали пронзительным смехом заливались гиены.— Смейтесь, смейтесь, — проворчал Перси Вуфф, прислушиваясь. — Смеётся тот, кто смеётся последним…Когда восток начал светлеть, мы с Джонсоном взяли карабины и пошли к краю плато.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19