К Фердуевой домой Филипп наведываться
отказывался наотрез: его район, все простреливается, да и ей зачем лишние
разговоры? Поистратив пыл, откинувшись на подушках, сползая вниз - ложе
так и не обрело горизонтальности, несмотря на газету, подоткнутую под
ножку - Филипп поведал, как пасут двоих баб-воровок на складе. Установили
камеру, скажем, на втором этаже здания напротив склада, чтоб засечь, что и
когда выносят, понаблюдать за растащиловкой дэфэцэ. А фокус в том, что муж
старшей кладовщицы, капитан гаишный, оповещен дружками и сообщает жене,
когда и насколько установят камеру, мол, притормози, подруга, на это
время. И я все знаю, а мне что? Честные люди на складе навроде атомного
взрыва средь бела дня, а ты докажи, что тащат? Заковыка! Филипп уткнулся в
плечо женщины, захрюкал, похоже пуская пузыри.
В замке входной двери заворочался ключ - впервые за годы встреч -
Филиппа обдало жаром. Одеться никак не успеешь, натянул одеяло повыше,
пытаясь укрыться за пододеяльником с пуховой начинкой, как за броневой
плитой.
Входная дверь хлопнула, Филипп заметил в прихожей - квартира, что
конура - тень.

Помреж вылез из машины и только тогда сообразил, что сзади
припарковался Почуваев. Только его не хватало! Эм Эм попусту не заявится,
выходит, возникла надобность в Помреже для хозяйки. Девицы с недоумением
взирали, как к величественному Ваське направлялся забубенный Почуваев,
вылезший из видавшей виды двадцать первой "волги".
- Вась, - Эм Эм оглядел девиц, не его размер, шлюховаты больно, -
Нина Пантелеевна просила, чтоб ты их превосходительство доставил ко мне на
дачу в субботу.
- А чего не позвонил? - не поверил Помреж. - Обязательно переться?!
- Так тебя нет и нет. - Эм Эм, похоже, подготовился.
Врет внаглую, идиотом считает. Помреж допустил, что из пивной уже
сообщили - всегда есть кому стукнуть - о его контактах с северянами, и
фердуевское доверие поколеблено: с помрежевской головы и волос не упал.
Почему? Зачем тогда его пасли северяне, чтоб засвидетельствовать почтение?
Гнать Почуваева без приглашения заглянуть в апартаменты Васька не
решился, пожилой человек, неудобно, да и вообще при всех несовершенствах -
свой, не продаст, разве что цену выкликнут несусветную. В доме Помрежа,
вылизанном и уютном, девицы протрезвели. На стол накрывали без труда:
холодильник хозяина ломился. Все, что оставалось после сторожевых
дежурств, после ночных гульбищ в здании института, после игорных баталий,
парных воркований в специально приспособленных холлах, Помреж тащил к
себе. Почуваев не удивился, поступал так же не из жадности, а
исключительно жалея время, поди раздобудь, даже при деньге, а тут готовое.
В двух комнатах Помрежа и на кухне по стенам тлели светильники с
миньонами, полумрак успокаивал, разглаживая морщины, изгонял метания из
зрачков.
Мужчины за столом обсуждали непонятные подробности, не таясь, лишь
изредка понижая голос. Уставление стола снедью завершилось, Помреж, будто
вырвав кухню из когтей полумрака, врубил многоламповую люстру с
хрустальными висюльками и бронзой, притаившуюся под потолком.
- Красиво живешь! - возгласил Эм Эм Почуваев. - А девки ничего... -
Отставник с основательностью рыбака, прикидывающего достоинства снастей,
рассматривал предлагаемые стати: крепкие икры, крутые бедра, белые руки,
пока еще не размазанные в блин охочими лапищами груди. Определенно, в
расположении Почуваева к залеткам сыграл роль полумрак, подготовил к
положительному восприятию и при ярком освещении. Помреж сразу засек, что
неприступность, даже язвительность Почуваева касательно девиц, истаяли на
глазах, ткнул локтем под ребро отставнику, плавно повел рукой жестом
конферансье представляющего актера, расхохотался:
- Может разговеешься? Оставлю ночевать! Рюмку налью! Желаешь, напою
до поросячьего? А? Решайся, затворник.
Выпить Почуваев никогда не брезговал, башка еще крепкая, мотор не
барахлил; особенно ценил при возлияниях обстановку принятия горячительных
напитков; у Помрежа все располагало: закусь, водка из морозильника, грибки
в плошке с длинной ручкой, теша семужки розовая с желтинкой,
просвечивающая, истекающая жиром.
Почуваев замер. Жене доложит, что остался дома, мол, прохватило
поносом и решил дачу пропустить, или набрешет, что сновал по городу в виду
надобностей предстоящей субботы, припозднился, устал и... поездку перенес
на утро. На утро?.. После пьянки ехать и того хуже, понадобится слетать
домой, отоспаться, и уж после двигать на дачу, к вечеру или наутро
послезавтра...
Брюнетка погладила Почуваева по ежику волос, отставник сжался, как
мальчонка, и не припоминалось, когда ж его гладили. Рука Почуваева ответно
поползла к черному чулку, обтягивающему ногу, матовому от подчулочной
белизны кожи. Девица увернулась, отставник охнул: без рюмки, видать,
расторопность снижается, как ни крути, выпадало принять водочку.
Помреж веселился, вознаграждая себя за нервотрепку завершающегося
дня.
- Девки! Значитца так! Имена ваши мне помнить не с руки, чего мозги
перегружать? Условимся для простоты. Черная будет первая, рыжая - вторая.
- Не рыжая, блондинка!
- Ну, ну, вторая, не бузотерить. Довожу до сведения. Слушать до
красноты ушей, то есть напрягаясь и шевеля раковинами, чтоб не пропустить.
Почуваев у нас Михаил Мефодьевич, между прочим, ведущий спец по женскому
вопросу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113