Ремиз сложил коробочки с дисками одну на другую. Армстронг упрятал
деньги, обратился к Шурфу:
- А ты, Миш, не интересуешься?
Шурф перебрал коробочки с дисками, полюбовался картинками, ссыпал в
зев кожаной сумки музыкального жучилы.
- Крутой больно ты стал, - серьезно подытожил Шурф.
Армстронг не кручинился, Ремиз отоварился на славу, и день спекуля не
пропал.
- Миш, ты пойми, искусство, брат! Облагораживает душу. А чего не
сделаешь ради души разлюбезной. Духовность, брат, сейчас в цене, идет не
хуже свиных отбивных.
- Ну это ты брось! - возмутился Ремиз, и все трое поняли, что шутник
Армстронг перебрал в оценках. - А ну-ка я тебя посажу на общегражданский
паек!
Шурф поджал губы. Ремиз опустил глаза долу, чтоб шутейные искры не
выдали пустяковость устрашения. Угроза возымела действие. Армстронг
отступил на шаг к стене, в немой мольбе приложил сомкнутые ладошки к
груди. Все трое рассмеялись.
- Потопал, мужики. - Армстронг испарился, избегая встречи с доном
Агильяром: Пачкун по причинам малопонятным терпеть не мог спекулянта.
Ремиз полагал, что из-за неряшливого вида, Шурф допускал, что из-за
прыщей; Пачкун проникся брезгливостью к Армстронгу, не желая, чтоб тот
дотрагивался до продуктов - вдруг по воле случая кусок мяса к столу дона
Агильяра попадет клейменый нечистой лапой спекуля.
Ремиз еще раз перебрал коробочки, губы его шевелились. Мишка
терпеливо ждал: нельзя вторгаться во внутренний мир человека, только что
отслюнявившего пятихатник в оплату своих придурей, грех не дать такому
человеку миг-другой насладиться приобретенным.
Ремиз упрятал коробочки.
- Звучание, Миш, отменное... каждая струнка отдельно поет.
Шурф сдвинул свиную ляжку, отложенную Ремизом для неизвестного
клиента.
- Обедать будем?
- А как же? - голосом известного актера изумился Ремиз, и то, что
обычно мрачный Ремиз пытается шутить, даже ерничать, свидетельствовало,
что Володька возбужден, не без грусти расстается с деньгами, что делало
его в глазах Шурфа обыкновенным человеком, реагирующим на невзгоды жизни,
как все, и потому достойным сострадания, как все.
- "Риони?" - уточнил Шурф.
Ремиз не расслышал.
- Поставлю кресло посреди комнаты, сяду и... будто оркестр специально
для меня наяривает. Кайф... Тащусь...
Шурф протянул Ремизу дубленку с бобровым воротником - недавнее
приобретение Вовки. Ремиз надел дубленку, нацепил очки в тонкой оправе,
хотя зрел, как ястреб, нахлобучил твидовую шляпу с тонкими полями -
президент "Дженерал моторс", да и только. Шурф влез в исполосованную
молниями, утыканную замками кожаную куртку, и разрубочная опустела.

Фердуева задавала инструктаж. В первом ряду, низко склонив голову,
громоздился Почуваев, через два стула от него развалился, широко раскинув
ноги, Васька Помреж, вообще мужчины угнездились ближе к сцене,
женщины-сторожа, немногочисленные - не жаловала слабый пол Фердуева -
жались по стенам или в дальних рядах.
Фердуева, вся в черном, как ангел ада, сверкала глазами и
бесстрастным голосом перечисляла прегрешения последних недель.
- Клиенты недовольны размещением. Для общего сведения: Пуксо Марь
Ивановна застилает бельем, застиранным до дыр. У нас что нет фондов на
развитие? Жадностью случившееся объясняю. Учтите! - Присутствующие понуро
молчали. Раздавленная Пуксо мелко и часто дышала, как дворовый пес в жару.
- В институте истории уборщицы устроили свару из-за пустых бутылок. У нас
разве не отлажено, что кому причитается и по какой цене. Кто вводит
новации, ярит уборщиц, нарушает договоренности? - Взгляды уперлись в
розовощекого блондина с бородавкой на верхней губе. Фердуева тоже впилась
в отталкивающий кругляк красноватого мяса, уродующий вполне благообразное
лицо блондина. - Учтите! - Фердуева не произнесла фамилию, и все поняли,
что до конца расположения Фердуевой блондин не утратил.
- Есть жалобы от клиентов, будто дерут с них, как при обеспечении
девицами, а девиц и близко нет, или, хуже того, подгонят срам да и только,
каких. - Фердуева глянула на Помрежа, Васька не один отвечал за девиц, но
слыл непререкаемым авторитетом в поставках живности, и недовольство
Фердуевой в первую очередь касалось Помрежа.
Почуваев оживился: приятно, когда коллегу протирают скипидаром; не
возносись! Не считай, что подвал тебе одному подмигнул, что ты первый об
нем укумекал, до ума дело довести кропотливый труд нужен, тут без хватки
Почуваева не обойтись.
Фердуева листанула бумажки с пометками.
- Еще вот жалобы младшего сержантского состава. Никуленкова принесла
экипажу ПМГ четвертной, хотя давно установлено, меньше стольника в конце
месяца не давать. Люди нервничают, рассчитывают на одно, на поверку
другое. Мы нарушаем ранее выработанные договоренности. Что, Никуленкова,
мало зарабатываете? Учтите, раскачиваем лодку. Зачем? А мягкая мебель из
холла четвертого этажа, что, якобы, пошла под списание по негодности, не в
вашей ли квартире всплыла? Я не против того, чтобы люди хорошо жили, но...
Фердуева любовалась цветами на столе: помнят чертяки, что начальница
чтит розы, особенно бутоны тугие, еще только готовящиеся стать цветком.
Живет гвардия сторожевая с ней, как за каменной стенкой, и не знает, что
есть враждебные группы, правда, в чужих районах, но только начнись свара,
не дай Бог, все дело погубят. Фердуева уже провела переговоры с умеренными
из двух соседних районов, похоже, вырисовывался союз, но два агрессивных
района на севере столицы ее пугали, сговориться пока никак не удавалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113