.. пока! Так вся жизнь - пока, чего кручиниться
будущими неприятностями? Глупость, и только.
Зеркало внушило Дурасникову страх, подсказало поголодать, чтоб
сбросить к субботе, сколько удастся, для украшения фигуры. Массаж
доставлял приятность, слов нет, но фигуру не улучшал, как надеялся
Дурасников и как обещал бассейновый бог, обжористый и потому зависящий
целиком от Дурасникова директор по фамилии Чорк, брат того самого Чорка,
что держал частную харчевню в арбатских переулках, имелся и третий Чорк,
младший заправлял районным вторсырьем. Семейка! Дурасников скривился, как
каждый честный человек, мысленно узревший людей нечистых на руку.
Внезапно теплая вода прекратилась, распаренные телеса ожгло льдом.
Фу, черт! Дурасников вертанул вентиль горячей и попал под кипяток, завопил
- поросячий визг! - выскочил из-под клубящихся паром струй.
Неотрегулированность подачи воды в душевых кабинах стоила директору
бассейна двухнедельного снятия с довольства. Зампред при встречи веско
уронил - безобразие! - и проследовал в массажную.
Трифон Кузьмич возлежал на скамье, покрытой простыней и думал о
работе, о просителях, о бумагах, о начальственных взглядах, укорах
подчиненных, ковыряниях проверяющих.
Руки массажных дел мастера заплясали по вялой коже зампреда, дрожь
пробежала вдоль позвоночного столба, цепкие пальцы впились в затылок,
клиент расслабился, хоть до того по незнанию напрягался и снижал тем самым
полезность процедур: кровоток после разминки улучшился, с закрытыми
глазами Дурасников представил себя молодым, поджарым, приятным на ощупь
женским рукам. Массажист насвистывал, трели раздражали зампреда: бабка
сызмальства пугала: "Свист деньги в доме выметает!". Дурасников вежливо
попросил не свистеть. Массажист прекратил, а через секунду зло, будто в
отместку, бухнул:
- У вас угри на спине, тьма!
- Что? - Дурасников в блаженстве потревоженных хрящей издевки не
различил.
- Давить надо! - напирал массажист.
- Давить! - Дурасников вскипел, не по вкусу пришлось. Давить! Это как
же? Его давить? Гневно вопросил:
- А кто давить будет? Ты?
Пауза.
- Я не давлю, - массажист ребрами ладоней замолотил по спине
начальника.
Хорошо молотит! Дурасников безвольно свесил руки: а кто же давит?
Неужели такая узкая специализация? Один давит, другой мнет, третий веники
дает?.. В этот миг массажист двумя пальцами, как крючьями защемил кожу, и
похоже по резкости рывков принялся свежевать тушу зампреда.
Дурасников хотел защитить себя выкриком, пролаять - больно! - Но
припомнил, что боль эта в его собственных интересах: не раз убеждался, чем
больнее, тем голосистее поет тело после массажа, взвивается соловьем,
будто выбили из Дурасникова всю гадость, скопившуюся за годы и годы,
выбили, как пыль из ковра, и теперь, промытый кровью изнутри, он начинает
новую гонку за счастьем, причем душа парит.
- Давит Мокрецова, - неожиданно сообщил массажист.
Дурасников в неге и думать забыл об угрях.
- Не понял? - с оттенком угрозы буркнул клиент.
- Ну... угри со спины... и вот с затылка, и вообще.
Вот оно что. Дурасников фамилии запоминал намертво, его работа и
состояла из тасования фамилий и точного знания, что под каждой скрывается,
не кто, а именно что - какие возможности.
- Мокрецова, - мечтательно повторил и затянул нараспев, -
Мо-о-окрецо-о-ва!
Массажист оставил в покое тело клиента, а Дурасников сжался в
ожидании, зная, что сейчас последует овевание полотенцем - потоки воздуха
заскользят над краснющей кожей, охлаждая нутряной жар, разогнанной
опытными пальцами, крови.
Удачно вышло с угрями, не попадись ему массажист, в субботу зампред
прыгал бы по бане весь в угрях - не годится. Пачкун, друг называется, нет
чтоб по-свойски предупредить, мол, угри, надо свести, так молчал...
поверить, что не хочет огорчать Дурасникова невозможно, выходит умолчание
по поводу угрей - сознательная диверсия. Глаз да глаз за всеми, иначе
пропадешь, подведут под монастырь.
- Все? - лежать бы так и лежать всю жизнь.
- Нет еще! - руки, приносящие облегчение, вновь скакнули на
умягченную спину, запрыгали тревожно, щекотя ближе к ребрам.
Вместо свиста массажист запустил плавную музыку, под звуки
негритянских ритмов Дурасников снова уплыл в субботу, к застолью в
загородной бане, к свободе и поискам расположения юной особы.
Музыка смолкла, руки покинули спину зампреда, щелкнул дверной замок,
пустота навалилась со всех сторон - массажист удалился, пора подниматься.
Работа...
Дурасников снова влез под душ уже в другую кабинку, помятуя о
недавнем - едва не сварился заживо. Обтерся, вышел к номерным шкафчикам
числом не более десяти - только для почетных клиентов и... тело запело,
легкость невообразимая усадила Дурасникова на стул, заласкала,
зашептала... из пластмассового ящика трансляций донеслось про озимые,
опять уродились, опять заколосились, как и всю жизнь на памяти
Дурасникова, и доблесть озимых не предвещала изобилия, а значит,
понадобится мудрое распределение, значит, Дурасников - специалист десятью
хлебами народ накормить - на коне и не зря чуткая душа поет.
Колька Шоколадов дремал, зависнув над той же книгой, шофер оттаял,
встретил хозяина ласковым прищуром, с готовностью повернул ключ зажигания.
Поехали...
- Куда? - Шоколадов обдал грязью зазевавшуюся старушенцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113