Человек миновал мясника, в его взоре похоже мелькнуло: кто же это
вышагивает мне навстречу? Куда и зачем?..
Мишка голову бы дал на отсечение, что упрятанные в карманы кисти
встречного, скорее всего, сжаты в кулаки. Всеобщая враждебность, посетовал
мясник.
Акулетта меж тем притиснулась к смотрящему прямо перед собой мужчине
на заднем сидении, деловито указала адрес.
- Не страшно? - участливо поинтересовался сосед Акулетты.
- Чего бояться? - встрял водитель, - мы друг друга вечность знаем.
Акулетта кивнула Лехе-четыре валета. Сосед расхохотался:
- А я-то возмущаюсь, ишь, наглючка, ни здрасте, ни прощай, ни куда
путь держите? сразу адрес врубает меж глаз, а мы уж полтора часа колесим
по разным надобностям. Приустали. Надо ж... - не успокаивался неожиданно
говорливый сосед, - в таком городе, в разгар всеобщего ночлега налететь на
знакомца.
- Подумаешь, - уточнил Четыре валета, - ее пол-Москвы знает.
- Три четверти, - поправила пассажирка, а дальше полилось: помнишь?..
Отвертку? Укатила... в Эдинбурге теперь обретается, находка для Шотландии.
А Марочка в Бремене. Помнишь, представлялась толстопузому со слуховым
аппаратом: "Я не просто Марочка, я Бундесмарочка!" Роллекс второй год нары
утюжит. Помнишь его приколы? "Роллекс" - предмет туалета всякого
интеллигентного, процветающего мужчины! Послушайте, давайте без взаимных
обид и подозрений. Все сертифицировано, вот документы, коробка, сургуч,
"Роллекс" с иголочки и всего тринадцать штук! Дорого? Помилуйте! Это же
как золото, как камни, как ценные бумаги принимается в качестве платежей
где угодно. "Роллекс"-то всучить норовил фуфельный, только что не
штамповка...
- Ты откуда? - Четыре валета машинально дотронулся до парика, все же
с женщиной переговаривался.
- От Мишки Шурф.
- Романитесь?
- Перестань, - Акулетта недовольно отодвинулась от пышущего жаром
соседа. - Крутим... педали в две ноги...
- А-а, - протянул Леха, - общие заморочки... Мишка все по мясу,
торчит на файв?
- А ты поруби, - отрезала Акулетта, как профессионал не любила, когда
вышучивают профессионалов, - поди не легче, чем в деберц крапом
промышлять.
Леха тоже озлился: в его тачке его же поддевать! Вышвырнуть ее что ли
в назидание и для показа мужикам, что крут?.. Не стоит. Акулетта баба
злопамятная, концы имеет дай Бог, зачем враждовать. Четыре валета
прикончил размолвку мастерским анекдотом.
Акулетта съезжала с одной квартиры на другую не реже двух раз в год,
и сейчас Леха вез полночную странницу в район ему неизвестный, понукаемый
то и дело властными - вправо, влево, за углом на стрелку...
Морока долгих бдений подкралась незаметно, смежила веки женщине,
тепло пышущего жаром - не от шампанского ли Васьки Помрежа? - соседа
добило: дрема окутала Акулетту, и в конце пути звонкость команд сменилась
бормотанием. Шурф разъярил Акулетту: зачем же уши растопырил словно
пятерню? Зачем так нудно тянул до середины ночи, если выпроводить
собирался? Уязвленное самолюбие трепало, перемежая тычки в самые больные
места смешками, Акулетта любила подтрунить над собой тайно от других. Шурф
так участливо выслушивал жалостливый треп, так облизывал глазами икры и
колени под матово темневшими чулками, не верилось, что согласится
выпустить.
Машина ткнулась в кучу подсохшей грязи на подъездной дорожке к дому,
Леха выругался, Акулетта взметнула ресницы и обомлела: свет пробивался
сквозь плотные шторы в окнах ее квартиры, шел четвертый час ночи...
Акулетта потому так часто и меняла квартиры, что ее грабили с завидным
постоянством - несла крест за язык длинный и хвастовство. Акулетта
понимала, что вслепую по ночам не шарят, кто-то навел, и только теперь
стало ясно отчего Мишка Шурф растягивал резину ночных часов, тут же
вспомнилось, как неосторожно отпустив ее, тут же перепугался и вьюном
вился, лишь бы не уехала, а как только рыбка уплыла-укатила, ринулся в
сквер, наверняка к автоматам, звонить дружкам, бить тревогу - хозяйка
неожиданно выехала.
Уже два года, с последнего ограбления, адрес Акулетты знали только
самые доверенные люди, плюс, визуально, иноклиенты, но те не в счет,
старшая сестра, две подруги и мясник Мишка. Сестра - вне подозрений,
пропив мозги в прах, умудрилась сохранить единственное водившееся за ней
достоинство: язык за зубами держала намертво, к тому же любила
младшенькую. Подруга Светка - трусиха, зависит от Акулетты на все сто,
наконец, хранит свои побрякушки и кое-что из денег у Акулетты, значит, при
грабеже теряет кровное. Оставались иногородняя подруга и Мишка Шурф - у
мясника всякого люда пруд пруди, верить не хотелось, не получалось, но и
другого ответа не видела.
Пауза затянулась, Леха-Четыре валета не выдержал:
- Прелесть мой, прибыли! Может, сопроводить до лифта во избежания
нежданного-негаданного изнасилования. Дур всегда подлавливают между первым
и вторым этажом, при полном безлюдии, неработающем лифте и заедающем замке
двери в подъезд - на улицу не выскочишь.
Акулетта не слушала: иногородняя подруга отпадала, среди знакомых
Акулетты единственная нормальная, не гуляет, не крутится, не рвется к
деньгам, десять лет замужем и довольна, любит мужа, уверена, что Акулетта
журналистка и в силу необходимости одевается так, чтоб не стыдно
подступиться к иностранцам для взятия интервью. "Как же ты берешь эти
самые интервью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113