Здесь только два небольших городишка, Верди и Флористон. Потом будет Траки. И не бойся давать гудок. Слишком много спать вредно.Томми передвинул рукоятку влево и улыбнулся тому, как чутко отреагировал двигатель.– Я знаю, что вы имеете в виду. Слишком много спать вредно, и мы будим лежебок.Расслабившись, Джо смотрел в окно. Никогда еще он не чувствовал себя так хорошо, как сейчас: в ушах звучит гул двигателя, тело ощущает равномерную вибрацию движения, а колеса, движущиеся по четвертьмильным сварным рельсам, издают ровный глухой рокот – не то что перестук колес по тридцатидевятифутовым рельсам, который остался теперь в прошлом, по крайней мере на главных магистралях. Поглядывая назад, Джо не видел ни искр, ни дыма от перегретых буксов. Два раза, на повороте, он заметил красные огни служебного вагона. Потом его взгляд надолго приковало к себе покачивание прожектора и бесконечно убегающие рельсы.Впереди на расстоянии полумили он заметил сноп света от автомобильных фар. Машина делала правый поворот и на какую-то долю секунды встала прямо против поезда. Казалось, водитель пытался переехать через рельсы, потом остановился и застыл на месте. Джо нахмурился. Переезда тут не было. Как, черт побери, эта машина попала в полосу отчуждения?– Томми, дай-ка гудок. Кажется, впереди какой-то псих. Джо прищурился. Ветки, ведущие на восток и на запад, постепенно расходились, и с расстояния в две тысячи футов невозможно было рассмотреть, на какой из них остановился автомобиль. Когда поезд подъехал ближе, Джо увидел, что он стоит поперек восточной ветки. Непонятно, сделано ли это преднамеренно или кто-то, пытаясь покончить жизнь самоубийством, совершил ошибку?– Идиот недоделанный. – Между гудками Джо слышал, как ругался Томми.Локомотив промчался мимо автомобиля на расстоянии не более десяти футов. Джо успел разглядеть, что фары были выключены, а дверца со стороны водителя открыта.– Господи, – сказал он, провожая удивленным взглядом оставшийся сзади автомобиль, – ведь это та же самая машина, которая обогнала нас несколько минут тому назад!Он решил связаться с диспетчерской.– 7661-й вызывает Спаркс. Говорит Джо Дори. У нас тут какая-то пьяная баба или самоубийца шутки шутит. Блондинка с длинными волосами, в белой блузке, у нее белый спортивный автомобиль. Минут семь назад пыталась обогнать нас по Четвертой западной в Рино, а сейчас поставила свою машину поперек восточной ветки. Мы проехали буквально в десяти футах от нее. Перехожу на прием.Сквозь шум и треск прорвался голос Спенса Кессона:– Спаркс – 7661-му во Флористоне. Похоже, это какая-то железнодорожная фанатичка. Скажу Клэю. Перехожу на прием.– Пусть ее заберет шоссейный патруль, пока она не убила кого-нибудь. Конец связи.– Я один раз вел маневровый локомотив и врезался в автомобиль, который застрял на переезде, – сказал Томми. – Жуть! Никогда не забуду, как смотрел на меня тот парень – будто не верил в то, что должно произойти. Даже не пытался убежать, от страха совсем голову потерял.– Один раз? Всего лишь? Я за двадцать лет сбил по крайней мере десяток. Как вспомню – с души воротит. Однажды вижу, ярдах в пятистах прямо на рельсах стоит бензовоз, а водитель удирает со всех ног по ячменному полю. У меня рукоятка на шестом делении, значит, скорость где-то под шестьдесят миль...– Ну и что вы сделали, выпрыгнули?– Нет, решил проскочить. Перевожу рукоятку на “восемь” – и полный вперед! Господи, ну и рвануло же! Ты представить себе не можешь, какое пламя полыхало вокруг! Но на мне ни один волос не обгорел. Я проехал целую милю и только потом остановился. Локомотив и первые несколько вагонов были черные снизу доверху, но серьезно не пострадали. А бензовоз собирали по кускам целый месяц. И знаешь, тот водитель так и не объявился. Может, он и сейчас бежит.– Почему людей так и тянет то обогнать поезд, то встретиться с ним на переезде?– Если бы я знал... Мне в кошмарных снах снятся их глаза, как они смотрят на меня за секунду до гибели. Будто говорят: “Не сбивай меня, пожалуйста!”Томми громко откусил от яблока.– Странные люди, – сказал он с набитым ртом.Несколько миль Карен догоняла поезд, который шел слева от автострады со скоростью свыше шестидесяти миль в час. Постепенно две трассы разошлись, и, подъехав к повороту на Траки, она понятия не имела, где находится состав.В среду в десять часов вечера улицы Траки, небольшого городка с населением в полторы тысячи человек, были пустынны. Его главная улица, длиной в один квартал, тянулась вдоль железнодорожных путей; по ее противоположной стороне выстроились старые кирпичные дома. Станция Шеврон была закрыта, но Карен заметила телефонную будку – значит, отсюда можно позвонить. Все еще работали два бара... Возможно, там тоже есть телефон. Она ехала медленно, всматриваясь в даль, но не заметила никаких признаков удаляющегося или приближающегося поезда. Справа городская улица пересекала железнодорожное полотно. Если поезд еще не прошел, там будет удобно преградить ему путь. Справа же находилось старинное, начала века, здание станции, которое, по-видимому, недавно отреставрировали. Оно тоже было закрыто на ночь. После того как вечером прошел последний пассажирский поезд, дежурный по станции отправился домой.Карен собиралась развернуться и возвратиться к телефонной будке на станции, как вдруг увидела маленькое кафе, размером и формой напоминающее пассажирский вагон. Называлось оно “Закусочная Дуайта”. Несколько посетителей сидели на высоких стульях, за стойкой стоял повар в белом колпаке. Все они подались вперед, как будто внимательно слушали сообщение по радио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82