Не смогли бы вы приютить мистера Рошека на ночь? Завтра узнаем, насколько серьезна рана у миссис Рошек и не пожелает ли она выдвинуть обвинения.
– Господи, Святая Мария и Иосиф... Буду через пятнадцать минут.
Глава 15
Фил решил взвалить свою проблему на Лоуренса Джефферса. Выложить ему все данные и предоставить опытному инженеру-эксплуатационнику самому решить, есть ли там что-нибудь такое, из-за чего стоит волноваться. Но Джефферс не отозвался на звонки ни телефонные, ни в дверь. Его дом, который Фил отыскал без труда, был темен, в нем находилась только без умолку лаявшая собака. Гараж был пуст, а на дорожке от крыльца к улице валялась утренняя газета.
План был запущен в действие из телефонной будки у бензоколонки. Вооружившись кучкой десятицентовых монеток и телефонной книгой округа, Фил принялся названивать одиннадцати записанным в книге Дунканам.
– Я пытаюсь связаться с Чаком Дунканом, – объяснял он женщине, ответившей на пятый звонок, – инспектором, который работает на плотине. Я попал туда?
– Разумеется, да. Я его мать. Чак поехал в кинотеатр для автомобилистов с Бэртом и Карлой и еще с этой девушкой Петерсонов. А это же мистер Ричардсон, нет?
– Извините, нет. А скоро ли ждете его домой?
– Вечером в пятницу вряд ли. Он, возможно, и вовсе не появится дома, но это уже другая история. – Она гнусаво, надтреснуто засмеялась, чем напомнила Филу его тетушку Лорену из Топики. – Фильм, вероятно, закончился, поскольку уже одиннадцатый час. Попробуйте-ка поискать в «Колесном фургончике». Они частенько заглядывает туда и торчат до закрытия.
– "Колесный фургончик"?
– Ну да, это на Главной улице. Я поняла, вы не из нашего города, вот почему и подумала, что вы, возможно, и есть мистер Ричардсон.
– Так Главная улица? Благодарю вас, миссис Дункан. «Колесный фургончик» представлял собой нечто вроде музея Старого Запада или, по крайней мере, старых фильмов-вестернов. Перед входом столб для привязи лошадей, над дощатым тротуаром низкий навес. По одну сторону бара изгородь из фургонных колес внахлест, а за домом заржавевший трамвайный вагон времен начала горной промышленности, уже пришедший в полную негодность. Характер постоянной клиентуры заведения можно было определить по средствам передвижения, уткнувшимся в тротуар, словно лошади в кормушку. Одно из них и было лошадью, прекрасным ухоженным животным, которое, судя по подергиванию ушей, не испытывало особой любви к музыке, льющейся из дверей. Неплохой вид транспорта, подумал Фил, пока парковался и запирал свой автомобиль, для человека, который намерен напиться. Лошадь доставит домой, даже если упьешься до потери сознания. Но большинство посетителей прибыли на пикапах с шинками для езды по снегу, с багажниками на крыше для лыж и винтовок, нашлепками в виде голов на задних окнах и пластиковыми статуэтками на приборных досках. Впервые с тех пор, как он покинул Канзас, Фил увидел пару лохматых игроков в кости. Он заучил приклеенную к бамперу надпись «Господь, оружие и мужество – вот что сделало Америку великой», чтобы расцветить ею отчет о своем путешествии, который он рано или поздно представит Джанет.
Это был вечер сельского Запада в стиле диско. «Колесный фургончик» был битком набит. Фил постоял у дверей, приучая глаза к тусклому свету, а уши почти непереносимому шуму. Музыку для вечера обеспечил и усилил при помощи электроаппаратуры волосатый октет под названием «Коли Холленбек и его сраные баламуты». Музыканты были в клетчатых рубашках, джинсах, ковбойских шляпах и узорчатых кожаных сапожках, все бородатые, и женщины и мужчины были одеты как участники какого-то родео, а не как зрители. Кругом пели, танцевали и орали. Никто не замолчал и не уставился на незнакомца так, как показывают в коммерческих телепередачах. Фил мог бы разрядить в потолок шестизарядный пистолет, и никто даже ухом не повел бы. На стенах смиренно висели плотно набитые и траченные молью головы лося, оленя и буйвола.
Фил пробился к стойке бара и сумел привлечь внимание бармена, крупного малопривлекательного мужчины с обгоревшими носом и лбом.
– Вы знаете Чака Дункана? – прокричал Фил сквозь шум.
– Старого Чака или молодого Чака?
– Молодого, я полагаю. Инспектора при плотине.
– Да. А вот старика никогда не видел.
– А он здесь?
– А кто это им интересуется?
– Мы работаем на одну и ту же фирму. Его мать направила меня сюда.
Бармен пожал плечами, перешагнул через коробку с пивом и вгляделся сквозь неясную дымку через головы танцоров.
– Он в угловой кабине. Парнишка-блондин с глупой физиономией. Передайте ему, что я так и сказал.
Фил обогнул танцевальную площадку, чтобы избежать случайных травм, и пробрался между переполненными столиками к притулившимся к стене кабинам. В угловой скучала компания из четырех человек: Дункан и, если Фил правильно запомнил слова миссис Дункан, Бэрт, Карла и девушка Петерсонов.
– Вы Чак Дункан?
Молодой человек, к которому обратился Фил, обернулся и постарался сосредоточить свой взгляд. Если быть точным, его лицо не было глупым, но представляло собой убедительный довод против соединения алкоголя и марихуаны.
– Что? – спросил он.
Фил повторил свой вопрос погромче. Юноша улыбнулся.
– К вашим услугам.
Дункану на вид было не более девятнадцати. Едва ли такому можно доверить свои тревоги по поводу структурной целостности самой высокой в мире насыпной плотины, даже если проигнорировать некоторое помутнение сознания под воздействием химикатов.
– Меня зовут Крамер. Я из лос-анджелесской конторы фирмы «Рошек, Болен и Бенедитц».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92