Господи, это ужасно! Терпеть не могу всякие диетические добавки. После них во рту противно. Ты понимаешь, о чем я?
— Да, сэр, конечно. Но у меня проблемы с весом.
— Издеваешься? Да ты только посмотри на себя! Тощий, как макрель.
— Тикели-ли! — кричал альбатрос, кружа в грозовом небе.
— Хоть бы эта проклятая птица заткнулась!
— Это предзнаменование, сэр.
— Какое?
— Бывают хорошие предзнаменования, сэр, бывают плохие…
— А это какого рода?
— Самое плохое.
— Тикели-ли!
— Я тебе дам «тикели-ли», ты, паршивец. Телли, принеси мой «хокен» пятидесятого калибра.
— Сэр, но…
— Никаких но! Tout de sute!
Телемах в точности выполнил приказание.
— Он собирается стрелять в альбатроса!
Матросы зароптали.
— Прошу вас, капитан, не делайте этого!
— Почему я не могу убить эту проклятую птицу? — с упреком произнес капитан.
— Мы боимся призрака, Древнего Моряка!
Он вскинул ружье и выстрелил. Птица упала на палубу.
— Это не альбатрос! Эй, ты, как тебя там?!
— Морри, сэр!
— Морри, погляди, что это?!
— Уже смотрю, сэр.
— Ну и что это?
— Теперь вижу, сэр. Это курица.
— Проклятье, курица?!
— Да, сэр.
Он повернулся к Телемаху.
— Какого черта? Откуда?
— Не знаю, сэр. Но вам не нужно было стрелять.
— Нет, но какого черта здесь делает эта курица?
— Да уж, курица в море…
Капитан снова вскинул ружье.
— Да их две!
Телли бросился прочь. И тут капитан вдруг заметил, что корабль увеличивается в размерах прямо на глазах, превращаясь в настоящий большой парусный корабль, полностью готовый к дальнему плаванию, и он задумался о том, могла ли эта трансформация означать попытку успокоить его каким-то образом. Может, его жалобы были услышаны?
Но о таких переменах он не просил.
По ночному небу, гонимые ветром, летели облака, словно души умерших в поисках нового пристанища. Дождь барабанил по палубе, а ветер рвал паруса.
— И в конце концов, я устал от этих сносок! — закричал капитан.
Шторм разыгрался на славу, прямо как в дорогом шоу. Для шоу, правда, даже слишком — волны бросали корабль, как пробку.
Капитан стал привязывать себя к штурвалу, потом к мачте… Когда все это ему не удалось, кинулся привязывать Телли.
— Эй, кэп, какого черта вы меня привязываете?
— Потому что ты как раз под рукой.
— Да уберите веревки!
— Не зли меня. Так мы остановим…
— Остановим что?
— Этот обман, эту мистификацию.
— Вы что, намекаете, что все это инсценировка?
— Именно на это я и намекаю. Смотри! — Капитан поднял руки.
И море в ту же секунду успокоилось, ветер стих, и часть задника упала, открыв взору кирпичную стену.
— Видишь?
— Вот это да! Вы не шутили.
— И ты называешь это загробной жизнью?
Телемах примиряюще поднял руки.
— Ну а как ещё?
— Я собираюсь перепрыгнуть эту стенку. Или продырявлю её.
— Что? Вы с ума сошли?!
— Почему это? Просто я не верю во всю эту ерунду.
— Вам придется поверить, потому что вы мертвы и принадлежите этому миру.
— Возможно, я и мертв, но будь я проклят, если у меня будет жизнь после смерти. А как по-твоему, есть ли жизнь после загробной жизни?
— Нет.
— Почему нет? Мне кажется, все мы проживаем не одну жизнь. Почему бы все это не довести до абсолютного конца?
— Вы ничего не понимаете!
— Нет, я все понимаю. Кроме того, я вспомнил свое имя.
— Вот это замечательно, и как же вас зовут?
— Эд Макмахон.
— Я серьезно.
— И я серьезно. Я выписываюсь.
— Вы не можете.
— Почему? Я рассчитываюсь, освобождаю помещение и так далее.
— Я, конечно, вас понимаю…
Капитал влез на бортовую балку и встал над «бездной». Она была похожа на бассейн с подсветкой дна, как в кино или на телестудии.
— Я даже в это не верю, — пробормотал он и нахмурился.
Тут исчезла и студия. Все, что осталось, — корабль, дрейфующий в темной пустоте небытия.
«Телемах» ещё был здесь, он вздохнул.
— Ты будешь в одиночестве путешествовать из вечности в вечность, и так будет всегда.
— Уж лучше так, чем вся эта бессмыслица.
— Опомнись! — послышалось предупреждение. — Пока ещё не поздно, Эд.
— Позволь мне самому решать. Кстати, меня зовут Кармин.
Он прыгнул за борт. И падал, падал, падал…
Малвония
Дом стоял в конце маленькой улочки, в тени раскидистого дуба. Улица была самой обычной: скромные особнячки, подстриженные кусты вдоль тротуара, посыпанные гравием дорожки, чистенько, зелень — одним словом, тихое местечко, приятное на глаз. Но здесь явно водились привидения.
Трент постоял на углу, приглядываясь, потом неспешно двинулся вдоль домов, разглядывая каждый. Закрытые ставни, соседи явно необщительные и осторожные, никогда не болтают… Отличное место для тайных встреч, любовных свиданий.
Принц остановился перед домом, цвет которого было нелегко определить. Издали он казался белым. Но по мере того, как Трент подходил, цвет дома менялся: от белого к бежевому, затем стал розоватым и наконец превратился в кирпично-красный. Необычная для этих мест резная дверь была покрыта черным лаком. Обнаружив на ней молоточек, Трент воспользовался им и чуть подождал. Никто не откликнулся.
— Проверяю счетчики! — крикнул он и нажал на ручку. Дверь поддалась. — Ну что ж.
Он вошел. В прихожей, кроме большого зеркала, не было ничего примечательного. Узкий коридор вел из прихожей в кухню, в темноте удалось различить лестницу на второй этаж. Направо был вход в большую комнату, по всей видимости гостиную, и он решил обследовать её первой. Комната напоминала антикварную лавку. Чего тут только не было: безделушки времен Стюартов, фарфоровые статуэтки кентавра и единорога, карты звездного неба, гороскопические символы… На глаза Тренту попались алхимические знаки и таблицы для хиромантии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46