И все же он вспомнил, какая она была красивая. А затем лицо её исказилось гримасой смерти.
Ему не хотелось думать о ней. Он хотел лишь отдохнуть. Он пойдет в свою комнату, примет душ и ляжет в постель. Затем поест и, может быть, зайдет в комнату для игр посмотреть, что там творится. Может, перекинется в картишки. В бридж. Или в вист.
Фиалковые глаза и белые, как снег, волосы.
Как странно, волосы белые, но не седые, как, например, у пожилых людей. Они просто белые. Белее, чем хлопок.
Но её больше нет. Её мира — или её миров — не существует в реальности. Вне замка ничего не существует.
То, что находится за этими воротами, нереально, говорил он себе. Это как кино. Да-да. Как трехмерное кино со стереозвуком. Просто в таких фильмах можно гулять.
И она там, на кинопленке! Она появилась, как сон, и исчезла.
Сон…
Морской берег
Сон. Ночь была невероятная. Сумасшедшая.
Линда налила себе ещё одну чашку кофе с молоком, без сахара, хотя ненавидела несладкий кофе. Она отпила глоток и выглянула в окно: пальмы, пляж Санта-Моники, бескрайний океан.
Я представил себя звездочетом,
Покорителем новых миров.
Или храбрым и зорким Кортесом,
капитаном своих моряков,
Вдаль глядящих с большим интересом
И кричащих: «Вон цепь островов!»
Приснится же! Сумасшедший сон о каком-то замке.
Зазвонил телефон, и она схватила трубку.
— Алло?
— Привет! Рано встала?
— Привет, Джон, милый. Ты мне снился сегодня.
— О! Надеюсь, сон был эротический?
— Ну, в каком-то роде. Ты был королем волшебного замка.
— Здорово! А ты кем была?
— По-моему, ведьмой. Я умела колдовать. И ты тоже. А потом… стало страшно.
— Это что, был кошмар?
— Даже вспоминать не хочу. С тобой что-то случилось, и я проснулась в холодном поту.
— Сейчас-то все в порядке?
— Да, все нормально. Это ведь всего лишь сон. Может, пообедаем сегодня?
— И пообедаем. И поужинаем. И ещё кое-что.
Линда улыбнулась.
— Мне нравится это «кое-что». Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, Линда.
— Так мы едем в Тахо?
— Конечно! Уезжаем в пятницу вечером.
— Как хорошо. Я так счастлива, что познакомилась с тобой, Джон.
— А тебе понравилось, когда я был королем, а? По-моему, звучит неплохо.
— Это был очень странный сон. Ты когда-нибудь видел сон, который настолько похож на реальность, что ты думаешь: «Черт возьми, и где я это видел?»
— Да я часто вижу подобные сны. Постоянно. Сегодня, например, мне приснилось, что я умер.
— Какой кошмар! С тобой-то все в порядке?
— Конечно! Хотя кто знает, когда мы на самом деле спим, Линда? Может, наша жизнь и есть сон?
— Когда ты так говоришь, у меня какое-то странное чувство.
Она посмотрела в окно. Пальмы, солнце, бирюзовый океан. Она и правда здесь? Тогда что не так? Что же может быть…
— Джон?
Телефон молчал.
Вдруг все вокруг потемнело. Солнце закатилось за синий океан. Луна и звезды исчезли с небосвода…
— Нет!
Линда уронила трубку и закричала.
Она проснулась от собственного крика Комната была знакомой. Да, это её комната её апартаменты в Гостевом районе замке Опасного.
Она села на постели, обхватив колени руками, стараясь унять дрожь во всем теле. Лучше принять ванну.
Полежав в горячей воде, она вернулась комнату, выпила залпом стакан воды, опять легла в постель и поплотнее закуталась в одеяло.
И снова оказалась в том же сне.
Море забвения
Ночной ветер усилился.
— Поднять паруса!
Над кораблем кружил альбатрос, словно чья-то рука совершала магические пассы.
— Ох, не по душе мне эти птицы.
— Тикели-ли! — отозвался альбатрос. Все остальное ему нравилось. Особенно нравилось быть капитаном. Он любил отдавать приказы, ругнуться по делу, пить большими глотками кофе, плевать за борт, постоянно ворчать.
— Ну и баланда! Разве это кофе? Свари-ка нормальный!
— Есть, капитан! Капуччино?
— Эспрессо.
— И пирожное, сэр?
— У вас есть эклеры?
— Обычные или шоколадные?
— Под обычными вы подразумеваете ванильные?
— Да, именно ванильные.
— С шоколадной крошкой?
— Да, с крошкой.
— Только чтобы без всяких там засахаренных фруктов и подобной ерунды.
— Уверяю вас, сэр, это замечательные эклеры — они вам непременно придутся по вкусу.
— Ладно, принесите один. После ужина.
— Что желаете на ужин, сэр?
— А что вы можете предложить?
— Молочную телятину.
— Отожми и налей стаканчик.
— Неостроумно, сэр.
— Телли, между прочим, я все ещё жду свой кофе. И чем дольше жду, тем сильнее портится погода!
— Сию минуту, сэр!
Телли ушел, оставив капитана на палубе предаваться своим мыслям.
Хотя капитан не мог и не хотел ни о чём думать. Хотел только покончить с этим дурацким шоу, этим обманом, этой театральщиной.
Память, правда, похоже, начинала к нему возвращаться. Что там с погодой? «Плохая погода предвещает несчастье» — всплыло откуда-то из недр памяти. Он изучил небо. Тучи сгустились, вдалеке вспыхнула молния, грохотнул гром. Ну вот, сам накаркал!
— Справа по борту гроза!
— Тикели-ли! — кричал альбатрос. Налетел ветер. Волны с белой бахромой одна за другой вырастали из бурлящего океана, словно грибы-поганки. Корабль качало, точно младенца в колыбели. Начал сгущаться туман, заморосило.
Вдали заблестели огни Святого Эльма.
— Красиво!
— Ваш кофе, сэр!
Он взял чашку.
— Отличный будет шторм, да Телли?
— Отчего случаются штормы, капитан?
— Не знаю. Это силы природы. Это жизнь. Все это как мужчина и женщина, как рождение и смерть, как бесконечность… Ты положил заменитель сахара?
— Сэр, сахара больше нет…
— Мы же только что вышли в море!
— Сэр, наши запасы пропали… У нас вода в трюме.
— Что ж, в следующий раз высылай продовольствие Федеральной почтой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46