В подземелье
где-то падает пылинка, а небеса содрогаются.
- Мне страшновато, - говорю я. - Пошли отсюда.
Вот сюда, говорит Сьюзен, и я иду за ней туда, куда она скажет. Это
на самом деле даже не направление, не земное место, а просто состояние
души. Это успокоительная тень чувства, комбинация умиротворенного
созерцания и ностальгии. Это даже больше, чем состояние души - это почти
запах. Я говорю Сьюзен, что я хотел бы что-нибудь увидеть или
почувствовать на запах... если она может для меня это сделать, то пусть
поможет мне. Конечно, помогу, говорит она... и мы оказываемся в ином мире,
тут болотисто и влажно, поэтому я отмахиваюсь от него и попадаю в другой,
и третий, и четвертый, потом в пятый. Мы задерживаемся в этом очередном
мире, потому что он немного похож на то место, которое я ищу, немного,
несильно, потому что тут слишком тепло, поэтому я снижаю температуру
примерно градусов на пять, меняю цвет неба на голубой - мне нравятся
голубые небеса - и траву делаю чуть тусклее, не такого сумасшедшего,
лихорадочного зеленого цвета, и деревья пусть будут чуть выше, а листьев у
них - побольше, а кора пусть будет живее, не похожей на разъеденную раком
кожу. Теперь я смотрю на очень приятную планету, под добрым солнцем, это
очень хорошее место для старинного, почвенного разведения растительности,
которое мне нравится больше всего. Люблю пахать и сеять. Поверхность
плавно то расстилается равниной, то становится чуть холмистой - она не
похожа на плоское блюдце, и торнадо тут не разгуляется. Вдалеке горы.
Очень хорошо, если хотите время от времени поменять климат, и не придется
далеко ехать. А вот под буками небольшой прекрасный деревенский домик, а
тут амбар, и сараи, и курятник, и рига, и сусеки, и хлев, и прочие
постройки и причиндалы. Все, что может понадобиться.
- Тебе нравится это место? - спрашивает Сьюзен.
- Да, - отвечаю я. - Да, очень.
И так оно и есть на самом деле, хотя оно не совсем похоже на нашу
ферму на Вишну (потому что та планета совсем не такая благостная, как
эта), но в ней соединились все составляющие, которые нужны мне для
ощущения полноты жизни, мира и покоя: пространство, зелень, такая
спокойная и мирная, и много, много пространства. Облака белые и пушистые,
а тот, кто нарисовал их на небе, сперва сделал под них подкладку из
настоящего, голубого, земного неба. Это было очень просто, очень похоже на
Землю. Может быть, нам, людям, именно там и надо жить.
- Прелестная маленькая фермочка, - сказала одобрительно Сьюзен.
Шон схватил горсть черной земли и понюхал:
- Плодородная, да еще какая!
- Отлично, вот я и нашел то, что мне надо, - сказал я. - Что я нашел?
Что я должен делать?
Но я знал ответ. Однако Сьюзен мне его подсказала.
- Твое тело может оставаться здесь, пока остальные части тебя могут
блуждать, где тебе захочется. Неважно, что ты делаешь и где ты находишься,
у тебя всегда будет ощущение того, что ты дома. Вот как сейчас: я все еще
сижу в своем саду возле коттеджа у пруда, даже пусть я вместе с тобой тут.
- В этом есть смысл.
- Нет, нету, - рассмеялась Сьюзен, - вот почему это так ловко
устроено. В этом вообще нет смысла. Но это очень здорово.
- Значит, вот что это такое?
- Конечно, нет. Это только начало.
Я тоже это знал. Я знал и понял в тот момент множество вещей. Это
была новая форма существования. Какого именно существования, я в тот
момент не знал. Ответ был частью того, что лежало на долгом пути,
открывшемся мне в тот миг.
Я думал-думал над этим, и потом, когда стряхнул с себя оцепенение, я
снова был на ферме. Сьюзен по-прежнему была рядом, но Шон исчез.
- Он говорит, что когда-нибудь навестит тебя, - сказала она мне. - Он
велел попрощаться с тобой от его имени. Зато тут кое-кто еще.
Я уже пожимал руку Приму.
- Нам надо поговорить, - сказал он.
- Я пойду, - сказала Сьюзен.
Сьюзен и я снова обнялись. Мы разжали объятия, я посмотрел в ее вечно
карие глаза и увидел, что больше мы никогда не увидимся.
- Это было замечательно, Джейк. То, что я знала тебя. Любила тебя.
- Я тебя тоже люблю.
Нам больше нечего было сказать.
- Ты не присоединишься к нам, Джейк?
Я направил все свое сознание на Прима и сказал:
- Нет.
Углы его рта приподнялись в мудрой улыбке.
- Вы поразительный индивид.
- Спасибо. Я должен вернуться.
- Конечно.
- Но все-таки вы должны мне сказать насчет кубика. Я не уверен, что
все понял. Вы взяли первый кубик, тот, который я принес с Космострады?
- Да.
- Почему?
- Мы его открыли.
- И?
- Результаты неоднозначны. Неудивительно, потому что эксперимент
пытался ответить на самые глубокие вопросы. А такие вещи редко получаются
с однозначными решениями.
- Какой же глобальный вопрос поставил этот эксперимент?
- Может быть, это самый глобальный вопрос: вопрос вопросов. Почему
вопреки НИЧЕМУ есть НЕЧТО?
Я нашел поблизости пенек - кто-то расчищал эти земли - и уселся. Я с
минуту глядел на облака, потом сказал:
- Это, действительно, чертовски важно.
Прим расхаживал передо мной.
- О, сформулировать этот вопрос можно по-разному, и у него есть
миллион побочных аспектов. Появилась ли вселенная спонтанно, или кто-то
или что-то заставило ее возникнуть? И если так, то во что это превращает
вселенную? И так далее, и тому подобное.
- Итак, - сказал я, - результаты были неоднозначны.
- Давайте скажем так, что данные еще долгое время будут порождать
результаты этого эксперимента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114