не исключено, вы рассуждаете так, как не станут или не смогут учёные. Ван Котт: Проблема очень серьёзная. Я не думаю, что теоретизирования, предположения — именно то, что нам сегодня необходимо. Я предпочитаю подождать заключения специалистов. Керни: Да. Но вы по образованию математик и физик. Имеете степерь… (Смотрит в записи). Полагаю, у вас не меньше прав считаться специалистом, чем у кого-либо ещё. При условии, конечно, что вы следите за сообщениями. Ван Котт: Я читал и слышал всё, что прошло через средства массовой информации. Керни: Из профессионального интереса? Ван Котт: Мне всегда любопытно, если действительность подтверждает мои предположения. Керни: Уверен, у вас есть своя теория. Ван Котт: (молчит несколько секунд, стучит пальцем по курительной трубке, смотрит на лампы, горящие над головой): Хорошо. (Откидывается на спинку кресла, теребит в руках трубку). Если эти объекты так тяжелы, как мы думаем, они, следовательно, очень велики. Но их падение в океан не вызвало сколько-нибудь значительного всплеска. Поэтому они вряд ли одновременно тяжёлые… (сжимает трубку руками и раскачивает её) и большие. Тяжёлые и маленькие — вот что меняет дело. Не так много энергии передалось океану или морскому дну. Площадь удара невелика. Итак, мы можем сделать некоторые выводы. Первый: каждый объект обладает огромной плотностью. Предположим, оба они из нейтрониума, что соответствует сложившейся картине. Речь не о чёрных дырах. Нейтрониум представляет собой материю, сильно сжатую для того, чтобы столкнуть электроны и протоны и получить, в результате, нейтроны. Ничего другого, кроме нейтронов. И неважно, откуда у инопланетян нейтрониум. Не спрашивайте меня. Я не наю. Я также не знаю, каким образом они сохраняют большое количество нейтрониума в сжатом состоянии. Второй объект радиоактивен и сильно искрится. Считается, что он, находясь внутри Земли, шумит сильнее, чем первый. Это о многом говорит мне. Наводит на размышления. Есть два объекта. Предположим, один из них — нейтрониум, а второй может быть сделан из антинейтронов, то есть, является антинейтрониумом. Керни: Нейтроны представляют собой частицы с нейтральным зарядом. Откуда же возьмутся антинейтроны, если они нейтральны? (Слышится музыка). Ван Котт: (вздыхает): Потребуется время, чтобы объяснить. Давайте сделаем паузу, а потом я отвечу на ваш вопрос. (Рекламная пауза) Ван Котт: Нейтроны электрически нейтральны, но это не означает, что они не могут иметь античастиц. Когда две античастицы встречаются, они полностью уничтожают друг друга. А мы имеем дело с двумя объектами, пронзившими земную кору. Нейтрониум по сравнению с камнем очень плотен. Объекты — назовём их пульками — будут вращаться в Земле, проходя сквозь ядро, как сквозь воздух. Они очень холодные — нейтрониум, при его плотности, поглощает большое количество тепла. Их скорость не уменьшается во время прохождения по орбите. Антинейтрониумная пуля взаимодействует с земной материей, в результате чего возникает так называемая амби-плазма, которая не позволяет всему имеющемуся нейтрониуму взорваться одновременно. Эта пуля снизит скорость вращения достаточно быстро и, в конце концов, замрёт в центре Земли, шумя и искрясь. Когда же другая пуля тоже начнёт останавливаться, они встретятся… Я не знаю, что тогда произойдёт. Керни: Не получится ли так, что эта анти — или как её — амби-плазма — предотвратит сближение объектов? Ван Котт: (кивает): Интересная мысль. Может, получится, может, нет. Может быть, объекты столкнутся под воздействием давления ядра. Керни: И что же потом? Ван Котт: Полное или почти полное уничтожение сотни или двух сотен миллионов тонн материи. (Крепко сжимает ладони, потом вытягивает пальцы и разводит руками). Представим себе, что перед нами бомба замедленного действия, взрыватель которой управляется уровнем гравитации. Керни: (заметно помрачневший): Это… Мистер ван Котт, ваша гипотеза обернётся для нас бессонными ночами. Скажите, вы говорили кому-нибудь о ваших предположениях? Ван Котт: Нет, и мне жаль, что я решился на это сейчас. Я просто поделился своими мыслями. Боюсь, они перестали быть моим личным делом. 23 декабря Уолт Сэмшоу и Дэвид Сенд находились на борту «Дискаверера» не больше часа, но за это короткое время им уже успел позвонить Джереми Кемп. Отто Лерман, министр обороны, передал прессе фотографии, полученные этим утром с трёх спутников. Кемп подозревал, что снимки явились очередным козырем в борьбе между президентом и военными. Сенд быстро подключил модем к телефону: на экране появились изображения — их было больше сотни, — которые Кемп передавал из Калифорнии.Часом позже Сэмшоу уже рассматривал фотографии, в то время как Сенд расспрашивал Кемпа о подробностях.На всех снимках были глубоководные районы океана, сфотографированные со спутников слежения за подводными лодками. Спутники, летящие на низкой орбите, снабжены лазерными спектрометрами для обнаружения горючего и других признаков наличия субмарин.Первые пятнадцать изображений предназначались для изучения атмосферы и поверхности океана над глубокими желобами, протянувшимися от Филиппин до Камчатского полуострова, причём съёмка производилась через каждые пятьсот километров. Незначительно увеличенные изображения были раскрашены, чтобы показать концентрацию свободного кислорода в околоокеанических слоях атмосферы. На каждом снимке виднелись дюжины красных точек на традиционном синем или зелёном небе.Следующие десять снимков, испещрённые такими же точками, изображали воды около западного побережья Центральной Америки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133