У каждой комнаты был внутренний дворик и прозрачные двери, предоставлявшие возможность наблюдать неприкрашенную действительность или различные иллюзартовые картины. Мебель, выдержанная в курортном Старой Земли, была настоящей.
Они съели ленч – первый в мире франтов – в ресторане, оформленном в стиле конца двадцатого века, где их обслуживали гомоморфы. Роботов видно не было. После обеда Рам Кикура тщательно осмотрела номера, прежде чем позволить гостям войти. На них все еще были пояса, хотя Лэньер чувствовал, что сможет обойтись без своего. Однако он хотел снять пояс одновременно с Хайнеманом, а инженер, похоже, не собирался этого делать.
Патриция осмотрела свою комнату, затем присоединилась к остальным во дворике у Лэньера. Рам Кикура предложила им отдохнуть несколько часов и поплавать, а она и Ольми будут недалеко – на случай, если они понадобятся.
– Они занимают комнату на верхнем этаже, – понизив голос, сообщила Кэрролсон, когда она ушла. – Я думаю, они любовники.
Патриция открыла металлическую калитку дворика.
– Пойду прогуляюсь. – Она посмотрела на Лэньера. – Если только вы не считаете, что мы должны постоянно торчать все вместе.
– Нет. Вероятно, мы здесь в достаточной безопасности. Идите.
Лэньер смотрел, как она шагает на негнущихся ногах по песку мимо гомоморфов и даже нескольких неоморфов в поясах. Никто не обращал на Патрицию особого внимания. Он с улыбкой покачал головой.
– Это вполне может сойти за Акапулько. С несколькими плавающими странными воздушными шарами.
Фарли обняла его.
– Я никогда не была в Акапулько, но не думаю, что небо там такого цвета.
– Воркующие голубки, – фыркнула Кэрролсон, укоризненно взглянув на Хайнемана. – Ты никогда ко мне так не относился.
– Я инженер, – заметил Ларри. – Я никого не балую, я просто делаю так, чтобы дела шли как надо.
– Действительно делаешь, – хмыкнула Ленора.
– Господи, послушайте: нам просто весело, – простонал Лэньер.
– Патриции не слишком весело, – сказала Кэрролсон. – Я видела, каким суровым становится ее взгляд, когда она видит вас вдвоем. Думаю, она ревнует, Гарри.
– О, Боже. – Лэньер сел в кресло и уставился на ослепительный пляж, и яркое зелено-голубое море и четко очерченный горизонт. – Она была загадкой для меня с самого начала.
– Только не для меня. – Все повернулись к Фарли. – По крайней мере, в чем-то я ее понимаю, – продолжала она. – Я была похожа на нее – не такая умная, но замкнутая. Упрямая. Моя жизнь была убогой, пока мне не исполнилось двадцать пять или двадцать шесть лет и я решила быть более нормальной – во всяком случае, внешне нормальной.
– Завтра ей исполнится двадцать четыре, – пробормотала Кэрролсон.
– У нее день рождения? – спросила Фарли.
Кэрролсон кивнула.
– Я сказала об этом Ольми и объяснила, как празднуют день рождения. Он думает, что это неплохая идея. Видимо, у них нет дней рождения – ведь здесь фактически не бывает биологических рождений. Есть именины, праздники зрелости – в основном, в Аксис Надере. Полагаю, что возраст не значит для них так много, как для нас.
– Так праздник будет?
– Я предложила провести его в узком кругу – мы, Ольми, Рам Кикура. Он согласился.
– Ленора, вы просто чудо, – сказал Лэньер, невольно перенимая тон Джудит Хоффман. Кэрролсон сделала реверанс и прижала указательные пальцы к щекам.
– Нам не просто весело, – пробурчал Хайнеман, глядя на нее. – Мы полные дураки.

Пройдя с полкилометра вдоль пляжа, Патриция увидела впереди Олиганда Толлера. На нем были шорты, открывавшие покрытые светлыми волосами стройные ноги, и кричащей раскраски гавайка.
– Вам нравится? – спросил он, поворачиваясь.
Патриция смутилась, не зная, что сказать.
– И все же, – огорчился Толлер. – Я хотел бы поговорить с вами, если не возражаете.
– Я не уверена…
– Это, возможно, очень важно. Для всех вас.
Она остановилась, слегка наклонив голову и глядя на него, но ничего не ответила.
– Мы можем побродить вместе, – предложил он. – Я бы хотел кое-что объяснить вам до встречи с президентом – если он сможет найти для нас время.
– Что ж, давайте поговорим.
Патриция прошла мимо, Толлер большими шагами догнал ее.
– Мы не враги вам, Патриция, – убеждал он. – Что бы там ни говорил Ольми…
– Ольми ни о ком не говорил ничего плохого, – сказала Патриция. – Просто это мои личные проблемы. Мы… я в эти дни была не слишком счастлива, что вполне естественно.
– Полностью согласен. – Адвокат шел рядом с ней. Никто из купальщиков, казалось, не находил ничего необычного в том, что адвокат президента и женщина из отстоящего на века от их времени прошлого гуляют вместе. На них просто никто не обращал внимания. – Я нахожу здешний курорт великолепным – я часто приезжаю сюда. Он напоминает мне, что значит быть человеком… Вы понимаете?
– Видеть реальность, – подсказала Патриция.
– Да. И хотя бы ненадолго забыть о проблемах. Что ж, это, очевидно, рабочие каникулы, и к тому же короткие – мы не можем задержаться здесь дольше, чем на два местных дня. Но мы решили, что необходимо показать вам, как работает наша система. Мы пытаемся заручиться вашей поддержкой… Патриция! Можно мне вас так называть?
Она кивнула.
– В сложившейся ситуации вы, люди, способны оказать весьма существенное влияние. Мы не можем силой воздействовать на ваш образ мыслей или мнение – наше правительство не использует такие методы. В конечном счете, оно смоделировано по образцу вашего.
Они остановились возле естественного базальтового волнореза, уходящего в море. Патриция обернулась и увидела маленький яркий метеор, пролетевший низко над горизонтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167