Возможно, вам придется дать показания... даже с
занесением в полицейский протокол. Несмотря на это, я надеюсь, что мне
удастся объяснить каждое из этих двух убийств отдельно друг от друга и не
вмешивать в дело имени генерала Стернвуда. Вы знаете, почему именно я не
оттаскал вас за ухо?
- Нет. Я ожидал, что вы оборвете мне оба.
- Сколько вы зарабатываете на всем этом?
- Двадцать пять долларов в день и расходы.
- Или на сегодняшний день, это составило пятьдесят долларов и
несколько центов за бензин?
- Что-то около этого.
Прокурор склонил голову на одно плечо и суставом мизинца потер
подбородок.
- И за эту сумму вы готовы вызвать на себя гнев половины всех
полицейских нашего штата?
- Я делаю это без особого удовольствия, - ответил я. - Но как, черт
возьми, я могу поступить иначе? Я взял это дело. А продаю то, что имею,
чтобы зарабатывать на жизнь. По крайней мере, ту толику смелости и
сообразительности, которой наградило меня провидение, и готов бороться до
конца, не обращая внимания на последствия, чтобы защитить своего клиента.
То, что я столько сказал сегодня вечером, не испросив позволения генерала,
противоречит моим принципам. Если речь идет о затушевывании дел, то я сам
был полицейским, как вам известно, господин прокурор. Это делается
повсеместно в каждом большом городе. Полиция обычно очень принципиальна,
если так называемый любитель стремится что-то затушевать, а сама делает
это через день, чтобы удовлетворить своих друзей или кого-то, имеющего
влияние. Я еще не уладил дело окончательно. Все еще веду его. И в
дальнейшем тоже буду действовать так, как действовал, естественно, если
это будет необходимо.
- Пока капитан Кронджейгер не лишил вас лицензии, - буркнул прокурор.
- Вы сказали, что несколько деталей дела, носящих личных характер,
сохраните в тайне. Они очень важны?
- Я все еще не закончил своей миссии, - сказал я и посмотрел ему
прямо в глаза.
Прокурор Уайльд улыбнулся открытой улыбкой ирландца.
- Я хотел бы кое-что сказать тебе, мой мальчик. Мой отец и генерал
Стернвуд были большими друзьями. Я сделал все, что позволяет мне
положение, а может быть и больше, чтобы оградить старика от лишних
неприятностей. Но рассчитывать на это в будущем невозможно. Две его дочери
рано или поздно вляпаются во что-нибудь такое, чего нельзя будет скрыть,
особенно эта сладенькая белокурая девица. Их никуда нельзя пускать без
надзора. По-моему старик сам виноват во всем этом. Мне кажется, он понятия
не имеет, что представляет собой нанешний мир. Есть еще одна вещь, которую
я хотел бы с вами обсудить, пользуясь случаем, что мы здесь один на один и
можем не соблюдать официальности. Ставлю доллар против канадского цента,
генерал опасается, что его зять, бывший контрабандист, каким-то образом
замешан во всем этом и, нанимая вас, надеялся получить подтверждение, что
это не так. Как вы полагаете?
- То, что я слышал о Ригане, не позволяет думать о нем, как о
шантажисте. Ведь у него было теплое гнездышко у Стернвудов, а он, несмотря
на это, ушел.
- Насколько теплым было это гнездышко, ни вы, ни я не знаем, - сказал
прокурор. - Он принадлежит к тому типу мужчин, которые не любят излишнее
тепло. Генерал говорил вам, что разыскивает Ригана?
- Он мне сказал, что хотел бы знать, где Риган и как его дела. Он был
очень привязан к нему. Его огорчило то, как он ушел, не сказав ему даже
"до свидания".
Прокурор поглубже уселся в кресле и сморщил лоб.
- Вот как, - изменившимся голосом сказал он и протянул руку к
предметам, лежавшим на столе, отложил голубой блокнот Гейгера, а остальные
вещественные доказательства придвинул ко мне.
- Все эти вещи можете взять назад, - сказал он. - Они меня не
интересуют.

19
Было уже почти одиннадцать, когда я поставил свою машину в гараж и
подошел к "Хобарт Армс". Дверь закрывали в десять, поэтому мне пришлось
воспользоваться своим ключом. Внутри, в пустом квадратном холле, находился
какой-то мужчина, который при виде меня сунул зеленую вечернюю газету за
кадку с пальмой, а окурок в кадку. Потом встал, помахал мне шляпой и
сказал:
- Шеф хочет с тобой поговорить. Так что оставь своих друзей снаружи,
старик.
Я спокойно стоял и смотрел на его приплюснутый нос и похожее на
бифштекс ухо.
- Что ему надо?
- Тебе-то что? Держи свой нос подальше от его дел, и тогда все будет
о'кей. - Рука его все время вертелась возле внутреннего кармана
расстегнутого плаща.
- От меня воняет полицией, - сказал я. - Я слишком устал, чтобы
говорить, чтобы есть и чтобы думать. Но если ты считаешь, что я могу идти
и слушать приказы Эдди Марза, то постарайся вытащить свою пушку, прежде
чем я отстрелю тебе второе ухо.
- Ерунда. У тебя нет револьвера. - Он посмотрел мне прямо в глаза.
Его черные косматые брови сошлись на переносице, уголки губ опустились
вниз.
- Вчера, дорогой мой Лэнни, вчера. Я не всегда бегаю без оружия.
Он замахал левой рукой.
- Ладно, твоя взяла. Мне никто не приказывал стрелять в кого-либо. Ты
сам все услышишь от него.
- Чем позже, тем лучше, - сказал я и повернулся, когда этот тип
прошел мимо, направляясь к выходу. Он открыл дверь и вышел, не
оглянувшись. Я улыбнулся собственной глупости, подошел к лифту и поднялся
наверх, в свою квартиру. Достал из кармана револьвер Кармен и усмехнулся
ему. Потом старательно почистил его, смазал и, завернув в кусок фланели,
запер на ключ в одном из ящиков стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71