Если ты думаешь, что при таком деле какой-то чертов сыщик может цитировать законы, тебя ждет мало что хорошего. По юридическим книжкам ни один полицейский в стране толку не добивался. У тебя есть информация, мне она нужна. Ты мог бы сказать – ?нет?, а я мог бы тебе не поверить. Но ты даже ?нет? не сказал. Так что дурачком не прикидывайся, дружище. Не пройдет.Ну, поехали.– А наручники снимете, капитан? – спросил я. – Если я буду давать показания.– Возможно. Давай покороче.– Если я скажу, что не видел Леннокса все прошлые сутки, не говорил с ним и понятия не имею, где он – это вас устроит, капитан?– Возможно, если я поверю.– Если я скажу, что видел его, укажу, где и когда, но понятия не имел, что он кого-то убил, и вообще ни о каком преступлении не слышал и не знаю, где он сейчас находится, – это ведь совсем вас не устроит?– Если расскажешь подробно, может, я и послушаю. Значит: где, когда, как он выглядел, о чем беседовали, куда он направлялся. Из этого что-нибудь может выйти.– С вашими методами, – сказал я, – выйдет только то, что вы сделаете из меня сообщника.У него заходили желваки на скулах. Глаза были цвета грязного льда.– Ну?– Не знаю, – сказал я. – Мне нужно посоветоваться с адвокатом. Я бы хотел помочь. А что если нам вызвать сюда кого-нибудь от прокурора?Он издал короткий хриплый смешок. Очень короткий. Потом медленно встал и обошел вокруг стола. Нагнулся ко мне, опираясь толстой рукой о крышку, и улыбнулся. Затем, не меняя выражения лица, ударил меня по шее чугунным кулаком.Он бил почти без замаха. У меня чуть не отлетела голова. Во рту стало горько. Вкус желчи смешался со вкусом крови. Не слышно было ничего, кроме дикого шума в голове. Он наклонился поближе, по-прежнему опираясь левой рукой о стол и по-прежнему улыбаясь. Голос его доносился откуда-то очень издалека.– Старею. А раньше со мной шутки были плохи. Удар держишь хорошо, приятель. Я с тобой закончил. Вот в городской тюрьме у нас трудятся ребятки, место которым на скотобойне. Может, мы их зря держим, они ведь не такие чистенькие красавчики, как наш Дейтон. У них нет четверых ребятишек и розочек в саду, как у Грина. Они любят развлечься по-своему. Что делать, рабочей силы не хватает. Ну, надумал, что будешь говорить? Сделаешь одолжение?– В наручниках не могу, капитан. – От боли я это еле выговорил.Он еще ближе подался ко мне, в нос шибанула вонь пота и гнилых газов.Потом он выпрямился, обошел вокруг стола и поместил в кресло свой увесистый зад. Взял линейку-треугольник и провел по ней большим пальцем, как по лезвию. Взглянул на Грина.– Чего ждете, сержант?– Приказа, – выдавил из себя Грин, словно ему звук собственного голоса был противен.– Объяснять надо? А еще считаетесь опытным работником. Мне нужны подробные показания о передвижениях этого человека за последние двадцать четыре часа. Пока только за эти сутки. Я хочу знать, что он делал каждую минуту этих суток. Показания, подписанные, заверенные свидетелями и зарегистрированные. Даю на это два часа. Потом доставить его обратно сюда ? чтоб был чистый, аккуратный, без следов. И вот еще что, сержант.Он помолчал и бросил на Грина взгляд, от которого покрылась бы инеем свежеиспеченная картофелина.– В следующий раз, когда я задам подозреваемому вежливый вопрос, вы не будете здесь маячить с таким видом, будто я ему ухо оторвал.– Слушаюсь, сэр, – Грин повернулся ко мне. – Пошли, – хрипло сказал он.Грегориус оскалился. Зубы ему не мешало бы почистить, и как следует.– Ну, реплику под занавес, приятель.– Слушаюсь, сэр, – вежливо отозвался я. – В ваши планы это вряд ли входило, но вы оказали мне услугу. С подачи сыщика Дейтона. Вы решили за меня одну проблему. Никто не любит предавать друзей, но вам я не предал бы и врага. Вы не просто горилла, вы еще и бездарны. Не умеете провести обычный допрос. Я качался на лезвии ножа и меня можно было склонить в любую сторону.Но вы оскорбили меня, плеснули кофе мне в лицо и подняли на меня руку, когда я ничем не мог ответить. Теперь я вам не скажу даже, который час на ваших собственных стенных часах.По какой-то странной причине он сидел молча и дал мне договорить. Затем ухмыльнулся.– Не любишь полицию, дружок. В этом все дело, ищейка, не любишь полицию.– Есть такие места, капитан, где на полицию не смотрят с ненавистью. Но в таком месте вы не были бы полицейским.Он и это проглотил. Наверно, мог себе это позволить. Вероятно, ему приходилось выслушивать кое-что и почище. Потом у него на столе зазвонил телефон. Он взглянул на него и шевельнул рукой. Дейтон тут же метнулся к столу и снял трубку.– Кабинет капитана Грегориуса. Сыщик Дейтон у аппарата.Он послушал. Между красивых бровей у него образовалась морщинка. Он тихо сказал:– Минуточку, пожалуйста, сэр. Он протянул трубку Грегориусу.– Начальник полиции Олбрайт, сэр. Грегориус нахмурился.– Да? А этому сопливому ублюдку что нужно? – Он взял трубку, подержал ее и разгладил физиономию. – Грегориус, начальник.Он помолчал, слушая.– Да, он здесь, у меня, начальник. Задаю ему разные вопросы. Не хочет нам помочь. Отказывается... Как вы сказали? – От внезапной злобы его лицо скривились в тугой узел. Лоб побагровел. Но голос не изменился ни на йоту.?Если это прямой приказ, он должен поступить от начальника отдела, сэр...Конечно, я подчиняюсь вплоть до подтверждения. Конечно... Да вы что... Никто его и пальцем не тронул. Да, сэр. Слушаюсь.Он положил трубку на рычаг. Мне показалось, что рука чуть-чуть дрожала.Глаза его скользнули вверх, на меня, потом на Грина.– Снимите наручники, – велел он безжизненным голосом.Грин отпер наручники ключом. Я потер руки, ожидая иголочек кровообращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16