Проблема существования чего-либо не так проста, как кажется людям с однозначным складом ума, для которых что-то либо есть, либо его нет вообще. Кроме геосфер, имеется ещё ноосфера, а это отнюдь не пустыня. Усилия психики творили и творят в ней не менее диковинные, чем в биосфере, образования, которые, правда, ещё ждут своего Линнея и Дарвина. Существует ли Гамлет или Дон-Кихот? Их нет, никогда не было в физическом мире, но в духовном они есть, существуют как образ и способны воплотиться на сцене, то есть отчасти перейти в сферу телесной осязаемости. Привидения — образования того же класса, хотя и другого рода. Они порождены не искусством, а религиозной мистикой, это продукт мировоззрения былой эпохи, но для тех, кто в них верует, они существуют и по сей день. Воображение способно их воскресить, здесь актёрствует психика самого зрителя, однако это уже частности. Важно, что мне привидение не могло явиться, ибо я в них не верил. Оно и не являлось, чем повергло Мартина в лёгкое недоумение. Понятно, я ничего не стал объяснять и даже не намекнул, что если бы он не был столь щепетилен и всем предлагал “комнату с привидениями”, то это лишь увеличило бы наплыв желающих. Более того, наверняка бы нашлись любители платить втридорога, лишь бы было потом о чем порассказать. Что делать, вялое существование требует душевной щекотки, и доброе старое привидение годится для этого не хуже, чем вымысел о каком-нибудь “Бермудском треугольнике”. Ничего этого я Мартину не сказал, наоборот, в шутку заметил, что, видимо, пришёлся привидению не по вкусу и оно, чего доброго, навсегда очистит помещение. “Дай-то бог…” — пробормотал Мартин не слишком уверенно, но я не сомневался, что заронил в нем некоторую надежду. На большее я и не рассчитывал. Атеиста трудно заставить поверить в потусторонний мир, но многие из нас почему-то убеждены, что обратная задача куда проще.Так или иначе, все обстояло прекрасно, если бы не проклятый грипп. Хотя когда ещё можно вот так ни о чем не беспокоиться, просто лежать, забывая о времени? Хочешь держаться на стремнине — греби изо всех сил, таков удел современного человека, и грипп здесь при всех своих неприятностях ещё и разрядка. За окном давно смеркалось, в доме было тихо, не хотелось даже читать, я лежал, безучастно глядя на тусклые пятна обоев, и вялый ход мыслей так меня убаюкал, что я не расслышал шагов Мартина за дверью.— Да-да… — встрепенулся я на стук. — Входите!Сначала в проёме двери возник поднос с графином и мелко дребезжащим о стекло стаканом. Как и в прежние свои посещения, Мартин кинул украдкой взгляд, в котором читалась надежда увидеть меня молодцом, а когда эта надежда не оправдалась, его лицо сразу стало сокрушённым. Подозреваю, что добрую душу моего хозяина томило сознание невольной вины, ибо захворал я в его доме, значит, он, хозяин, чего-то не предусмотрел, о чем-то не позаботился, ведь, что ни говори, свалился я один, а вот у соседей все постояльцы здоровы и вообще в городе никто не слышал ни о какой эпидемии. Допускаю даже, что в причинах моей болезни Мартин усматривал козни привидения, которое, почему-то не решаясь действовать в открытую, прибегло к окольному манёвру.— Вот, — сказал он, ставя графин с лимонадом. — Как вы себя чувствуете?— Нормально…Брови Мартина чуть-чуть приподнялись.— Нормально, — повторил я. — А что? Вирус — честный противник. Сразу даёт о себе знать, организм тут же на него врукопашную, так и ломаем друг друга.— Все смеётесь… Хоть бы аспирин приняли, ещё лучше антибиотик.— Дорогой Мартин, вы ужасно нелогичны! По-вашему, все в руке божьей, так какая разница — глотаю я таблетки или нет?— Извините, но нелогичны вы. Бог дал человеку разум, разум создал лекарства, значит, ими надо пользоваться. А вы, человек науки, и пренебрегаете…Он осудительно покачал головой.— Наука, — возразил я со вздохом, — не смирению учит. Но и не гордыне. Пониманию. С лекарствами, знаете ли, как с автомобилем: доставит быстрее, но можно разучиться ходить пешком. Всему своё время, согласны?— Ну, как знаете… Может, ещё чего надо?— Нет. Спасибо за питьё, больше ничего не надо.Повода задерживаться у Мартина больше не было. Однако он остался в кресле. Вид у него был весьма смущённый, чем-то он сейчас напоминал неловкого торговца из-под полы, даже волосы встопорщились больше обычного, а руки растерянно елозили по коленям, округлые глаза смотрели мимо и часто мигали.— Не беспокойтесь, все будет хорошо, — сказал я. — Подумаешь, грипп!— Нет-нет, я не о том… Сейчас, понимаете ли, полнолуние…— Да? Ну и что?— Самое беспокойное время… Вы опять будете смеяться, но…— А-а! Привидение. Полно, Мартин, ничего со мной не случится.— Да, да… Но, знаете, на всякий случай… Вам же все равно? А мне как-то спокойней…— Спасибо, Мартин, только зачем мне куда-то переходить? И вас стесню, и мне неудобно. Оставим это.— Нет-нет, вы не так меня поняли! Оно, конечно, самое святое дело вам было бы перейти, но, простите, наука, как я погляжу, все-таки учит гордыне… Ах, я не о том! Но… Вы не рассердитесь, если я над вами повешу… Все-таки, может, оно поостережётся.С этими словами откуда-то из глубин своих одежд Мартин извлёк изящное костяное распятие.Я чуть было не рассмеялся. Мне хотелось сказать, что распятие наверняка уже здесь висело и ничуть не помогло (ещё бы!), но выражение глаз Мартина было таким просительным, его забота обо мне была такой трогательной, что я поспешно кивнул.— Вот и хорошо, вот и славно, — обрадовался Мартин. — Так и на душе как-то спокойней. Ваше право все это отрицать, но опыт отцов, уверяю вас, чего-то стоит… А ведь я вам гожусь в отцы!
1 2 3 4 5 6