Едва мальчик ушел, между со-
беседниками возникла какая-то неловкость, какое-то неуловимое беспо-
койство. В конце концов они перешли в вестибюль и уселись в уголок. Ба-
рон блистал остроумием, она была слегка разгорячена шампанским, и их
разговор сразу принял опасный оборот. Барона, собственно говоря, нельзя
было назвать красивым; но он был молод, его смуглое энергичное лицо,
мальчишески коротко остриженные волосы, быстрые, почти развязные движе-
ния пленяли ее своей юношеской непосредственностью. Она теперь с удо-
вольствием смотрела на него вблизи и уже не боялась его взгляда. Но ма-
ло-помалу его слова становились более вольными, в них проскальзывало ед-
ва прикрытое желание - как будто он прикасался к ее телу, - и тогда она
смущалась и краснела. Потом он снова смеялся весело, непринужденно, и
это сообщало всем этим маленьким нескромностям видимость детской шутки.
Ей иногда казалось, что она должна бы его строго остановить, но она была
кокетлива от природы, и эта фривольная игра нравилась ей; в конце концов
она сама увлеклась и даже стала подражать ему. Она бросала на него мно-
гообещающие взгляды, в словах и жестах уже отдавалась ему, когда он
придвигался так близко, что она чувствовала на плече его теплое, трепет-
ное дыхание. Подобно всем игрокам, они не заметили, как пролетело время,
и опомнились только в полночь, когда начали гасить огни.
Она вскочила и с испугом подумала о том, как далеко она позволила се-
бе зайти. Игра с огнем не была для нее новинкой, но она безотчетно пони-
мала, что на этот раз ей грозит опасность. С ужасом чувствовала она, что
теряет уверенность в себе, что почва ускользает из-под ног, и все предс-
тавляется ей смутным, как в бреду. Голова кружилась от волнения, вина и
страстных слов, безрассудный, панический страх охватил ее, - как уже не
раз в такие опасные минуты, - но впервые в жизни он овладел ею с такой
властной силой.
- Покойной ночи, покойной ночи. До завтра, - торопливо проговорила
она, порываясь бежать. Бежать не столько от него, сколько от опасности
этой минуты, от новой, странной неуверенности в самой себе. Но барон, с
мягкой настойчивостью удержав протянутую для прощания руку, поцеловал
ее, и не один раз, как требует вежливость, а несколько раз - от кончиков
тонких пальцев до сгиба кисти, и она с легкой дрожью ощутила на своей
руке щекочущее прикосновение его жестких усов. Томительное сладостное
тепло разлилось по всему телу, кровь бросилась ей в голову, бешено зас-
тучала в висках, страх, безотчетный страх вспыхнул с новой силой, и она
быстро отдернула руку.
- Не уходите, - прошептал барон. Но она уже убегала от него с нелов-
кой поспешностью, которая изобличала ее страх и растерянность. Он добил-
ся своего: она была в волнении, в тревоге, она уже сама не понимала, что
с ней творится. Ее гнал жестокий, жгучий страх, что он последует за ней
и схватит ее, и вместе с тем она жалела, что он этого не сделал. Ведь
сейчас могло свершиться то, чего она бессознательно ждала годами, насто-
ящее любовное приключение, о котором она всегда втайне мечтала, но перед
которым до сих пор всегда отступала в последнюю минуту, - приключение
опасное и захватывающее, а не легкий, мимолетный флирт. Но барон был
слишком горд, чтобы воспользоваться удобным случаем. Уверенный в победе,
он не хотел овладеть этой женщиной в минуту слабости и опьянения; прави-
ла игры требовали честного поединка, - она сама должна признать себя по-
бежденной. Ускользнуть от него она не могла. Он видел, что отрава уже
проникла в кровь.
На площадке лестницы она остановилась, тяжело дыша, прижав руку к
бьющемуся сердцу. Нервы были натянуты до предела. Из груди вырвался
вздох не то радости, не то сожаления; мысли путались, голова слегка кру-
жилась. С полузакрытыми глазами, точно пьяная, добралась она до своей
комнаты и вздохнула свободно, лишь когда схватилась за холодную ручку
двери. Только теперь она почувствовала себя вне опасности!
Она тихонько приоткрыла дверь и тут же испуганно отшатнулась. Что-то
зашевелилось в глубине темной комнаты. Перенапряженные "нервы не выдер-
жали, она уже открыла рот, чтобы поднять крик, когда раздался тихий,
сонный голос:
- Это ты, мама?
- Господи боже мой, что ты здесь делаешь? - Она бросилась к дивану,
где лежал, свернувшись клубочком, Эдгар. Ее первой мыслью было, что ре-
бенок заболел или с ним случилось несчастье.
Но Эдгар, еще полусонный, сказал с легким упреком:
- Я ждал тебя, ждал, а потом заснул.
- Зачем же ты ждал меня?
- А слоны?
- Какие слоны?
Тут только она поняла. Она ведь обещала ему еще сегодня рассказать
про охоту и все приключения. И мальчик прокрался в ее комнату, просто-
душный, глупый мальчик, и доверчиво ждал ее прихода, пока не заснул.
Этот нелепый поступок возмутил ее. Или, вернее, она сердилась на самое
себя, ей хотелось заглушить шевельнувшееся в ней чувство стыда и вины. -
Сию минуту иди спать, негодный мальчишка! - крикнула она. Эдгар посмот-
рел на нее с изумлением. Почему она так сердится на него, ведь он ничего
дурного не сделал? Но его удивление еще больше разозлило ее. - Иди сей-
час же к себе в комнату! - закричала она в бешенстве, чувствуя, что не
права. Эдгар ушел, не проронив ни слова. Он ужасно устал и только сквозь
давивший его сонный туман смутно чувствовал, что его мать не сдержала
слова и что с ним поступили нехорошо. Но он не спорил. Все в нем отупело
от усталости. Кроме того, он очень досадовал на себя за то, что заснул,
вместо того чтобы дождаться матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27