Генерал поня-
тия не имел, каким сокровищем он обладает. Для него сокол
был черной эмалированной фигуркой, и только, но из-за своей
строптивости-естественной строптивости русского гене-
рала-он не захотел продать мне ее, когда я предложил ему
сделку. Возможно, я чуть переусердствовал. Не знаю. Только
знаю, что очень хотел получить птицу и боялся, как бы этот
солдафон не принялся ее исследовать и не отковырнул часть
эмали. Поэтому-то я и послал к нему... м-м-м... своих
агентов. И они, сэр, добыли птицу, но я ее так и не получил..
Он встал и с пустым стаканом подошел к столу. - Но я получу
ее. Ваш стакан, сэр.
- Значит, птица принадлежит не кому-нибудь из вас,.
спросил Спейд, - а генералу Кемидову
- Принадлежит-переспросил толстяк насмешливо..
Видите ли, сэр, еще можно сказать, что птица принадлежала
королю Испании, но я не понимаю, как можно говорить
о каких-либо правах на эту вещь, кроме права фактического
обладания. - Он откашлялся. - Вещь такой ценности, пере-
ходившая из рук в руки столь необычными способами, при-
надлежит тому, кто ею владеет.
- Значит, сейчас она принадлежит мисс О-Шонесси
- Разве что как моему агенту...
Спейд произнес ироничное "О!".
Гутман, глядя задумчиво на пробку от бутылки виски,
которую он держал в руках, спросил:
- Вы совершенно уверены, что птица сейчас у нее
- Уверен.
- Где
- Я точно не знаю.
Толстяк с громким стуком поставил бутылку на стол.
- Но вы же сказали, что знаете, - произнес он протес-
тующе.
Спейд беззаботно махнул рукой.
- Я имел в виду, что знаю, где взять ее, когда придет
время.
- И возьмете-спросил Гутман.
- Да.
- Где
Спейд ухмыльнулся и сказал:
- Оставьте это мне. Это моя забота.
- Когда
- Когда буду готов.
Толстяк сжал губы и спросил, улыбаясь, - лишь наметан-
ный взгляд сумел бы заметить его обеспокоенность:
- Мистер Спейд, где сейчас мисс О-Шонесси
- В моих руках, я нашел для нее очень надежное
убежище.
Гутман улыбнулся одобрительно.
- Значит, все в порядке, сэр, - сказал он. - И прежде
чем мы приступим к обсуждению финансовых проблем,
ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос: как скоро вы смо-
жете или, если угодно, соблаговолите получить сокола
- Через пару дней.
Толстяк кивнул.
- Это нормально. Мы... Но я совершенно забыл о своих
хозяйских обязанностях. - Он повернулся к столу, налил
виски, добавил в него воду из сифона, один стакан поставил
около локтя Спейда, а другой поднял. - Итак, сэр, выпьем за
хорошую сделку и приличную прибыль, которой бы хватило
и на вас, и на меня.
Они выпили. Тостяк сел. Спейд спросил:
- Что вы считаете хорошей сделкой
Гутман подержал свой стакан против света, любовно его
разглядывая, отпил еще один большой глоток и сказал:
- У меня есть два предложения, сэр, и оба они хороши.
Выбирать вам. Или я даю вам двадцать пять тысяч долларов
сразу по получении от вас сокола и еще двадцать пять тысяч,
как только добираюсь до Нью-Йорка; или вы получаете от
меня четверть-двадцать пять процентов-того, что я вы-
ручу за сокола. Выбирайте: пятьдесят тысяч долларов почти
немедленно или же сумма гораздо больше через, скажем,
пару месяцев.
Спейд выпил виски и спросил:
- Насколько больше
- Гораздо больше, - повторил толстяк. - Кто знает на-
сколько Сто тысяч, четверть миллиона Поверите ли вы,
если я назову сумму, которую считаю минимальной
Толстяк облизнул губы и снова перешел на мурлыкающий
шепот.
- Что вы скажете, сэр, если я назову полмиллиона
Спейд прищурился.
- Значит, вы думаете, что эта штуковина стоит два мил-
лиона
Гутман улыбнулся невозмутимо.
- Пользуясь вашими словами, а почему бы и нет
Спейд осушил свой стакан и поставил его на стол. Взял
сигару в рот, вынул, посмотрел на нее и снова сунул ее в рот.
Его желто-серые глаза слегка помутнели. Он сказал:
- Это дьявольская прорва денег.
Толстяк согласился:
- Это дьявольская прорва денег. - Он наклонился вперед
и похлопал Спейда по коленке. - Учтите, что я назвал абсо-
лютный минимум или Харилаос Константинидис-закон-
ченный идиот, каковым, смею заверить, он не был.
Спейд снова вынул сигару изо рта, посмотрел на нее
с мрачным отвращением и положил в пепельницу. Закрыл
еще более помутневшие глаза, с трудом открыл их снова.
Сказал:
- Хорош минимум, а А... а максимум
- Максимум-Гутман повернул свою руку ладонью
вверх. - Я отказываюсь строить догадки. Рискую прослыть
сумасшедшим. Не знаю. Невозможно даже представить, на-
сколько высоко может подняться цена этой птицы, - это,
пожалуй, единственное, что можно утверждать наверняка.
Спейд с трудом закрыл рот, едва справившись с безвольно
отвисшей нижней губой. Недоуменно потряс головой. В его
глазах на миг появилось выражение страха, но его тут же
смыло густеющей мутью, застилавшей взор. Опираясь на
ручки кресла, он поднялся на ноги. Снова потряс головой
и сделал неуверенный шаг вперед. Хрипло засмеялся и про-
бормотал:
- Будь ты проклят.
Гутман вскочил, отбросив кресло в сторону. Его округло-
сти подрагивали. На маслянистом розовом лице маленькими
дырочками темнели глаза.
Спейд мотал головой из стороны в сторону, пока его без-
жизненные глаза не остановились на двери. Он сделал еще
один неуверенный шаг.
Толстяк резко выкрикнул: "Уилмер!"
Дверь открылась, и появился мальчишка.
Спейд сделал третий шаг. Лицо его посерело. Четвертый
шаг он делал уже на согнутых ногах, мутные глаза его почти
закрылись. Он шагнул в пятый раз.
Мальчишка подошел к Спейду и остановился чуть сбоку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64