Интересно, что люди, дававшие эти
ответы, судя по всему, тоже в них не верили. Но это были безопасные
ответы. Итог был прост - в этом месте никто никому не верит.
Может быть, в этом и было все дело.

13
Мак-Кейн раздумывал над какой-то диаграммой, сидя за столом в центре
передней секции. Над ним, на верней койке, Мунгабо любовался пополнением в
своей сексуальной коллекции. Страсть Мунгабо ко всему американскому - что
не пошло ему на пользу в трибунале, - как выяснилось, брала свое начало в
американских порнофильмах, героев которых он считал типичными
представителями общества, ну, скажем, Новой Англии.
- Эй, Лью, что ты скажешь об этой попочке? - задумчиво позвал он
Мак-Кейна. - Я не видел более возбуждающего зрелища. Ты когда нибудь
трахался с такой в Штатах?
- Каждый день - отозвался Мак-Кейн через плечо. - В гостиницах их
выдают бесплатно, по одной на комнату. Черт, а в колледже у меня была даже
лучше, чем эта.
Мунгабо вздохнул и опять уставился на фотографию. Раньше он не
понимал, почему русским так хочется завоевать Запад. Теперь все
становилось на свои места.
Мак-Кейн рисовал систему зеркал, с помощью которой солнечный свет
освещал внутренность колонии. Все началось с идеи, которая пришла в голову
Скэнлону в мастерской. Скэнлон попытался начертить схему, но ему не
хватало знания деталей, а Мак-Кейн мог воспользоваться тем, что запомнил
во время подготовки к миссии.
Первым компонентом системы зеркал было большое круглое зеркало,
которое висело в космосе на расстоянии мили от станции, на ее оси, как
огромный офтальмоскоп, который раньше носили на голове окулисты. Оно
отражало солнечный свет кольцевым пучком, и системы коррекции регулировали
его положение в пространстве так, чтобы это кольцо отраженного света
падало вдоль оси станции. Здесь свет отражался от кольца из плоских
вторичных зеркал и радиально шел к кольцу станции, где система похожих на
жалюзи отражателей направляла его непосредственно внутрь кольца. Внутрь
попадали только свет и тепло, космические лучи блокировались. Система
отражателей в кольце могла работать независимо, освещая или затемняя
разные части станции.
Луч света проходил путь от Солнца к основному зеркалу, потом от
основного зеркала к вторичным зеркалам на оси, и после еще нескольких
отражений наконец-то падал на "землю" внутри станции. Скэнлону пришло в
голову, что если направить изнутри на отражатели луч лазера, то он
проделает тот же путь, но в другом направлении. Это могло быть средством
связи с внешним миром, если, конечно, тот, кому предназначается послание,
будет ожидать его, что значило - перед этим его надо предупредить, и круг
замыкался. Кроме того, ни Скэнлон, ни Мак-Кейн не знали, работоспособна ли
вообще эта идея. Это было больше по части Полы.
Он откинулся на спинку стула, грызя карандаш. На койке Хабер с
Рашаззи возились с импровизированной конструкцией из линз и зеркал.
Похоже, у них был неистощимый запас материалов для создания
разнообразнейших машин Руба Голдберга (Руб Голдберг - американский
художник-карикатурист, придумывавший невероятные машины, достигавшие
простой цели очень смешным и сложным путем - прим. перев), которые они
делали, чтобы проиллюстрировать непонятные вещи о которых они все время
разговаривали. Они могут сказать, сработает наша идея или нет, подумал
Мак-Кейн. Но как подойти к ним с этим? Инстинкт говорил ему, что кто-кто,
а они - чистые. Но как ему убедить их в том, что и он - не подставной?
Теперь он был уверен, что Рашаззи - не биолог, хотя израильтянин и
держал в умывальной клетку с белыми мышами; Лученко он объяснил, что это
для кормлению. Но в одном или двух разговорах он употреблял жаргонное
словечко, которое Мак-Кейн часто слышал в Пентагоне - этим словом
обозначали рентгеновский лазер для уничтожения покрытых прочным защитным
слоем боеголовок ракет, и Мак-Кейн был уверен, что он как-то был связан с
обороной.
Кем был Хабер, Мак-Кейну было неясно. Хабер говорил, что он был
задержан в Москве и обвинен в передаче советских военных секретов во время
научной поездки. Судя по его разговорам, он был одним из всезнаек,
принадлежащих к старой классической школе ученых.
Основной проблемой было всеобщее недоверие. Поощряя взаимное
недоверие между своими врагами и гражданами, русские делали невозможным
появление организованной оппозиции. Кроме того, подчинение было частью
русского национального характера, благодаря чему тоталитаризм продержался
там чуть ли не сто лет. Но Мак-Кейн не был русским и вести себя так, как
ему приказывали - это было не в его привычках. Ему нужен был какой-то путь
- любая зацепка - чтобы обмануть систему. Но как? Побег, обычное средство
в такой ситуации, был явно невозможен; слепая ярость разрушения - не в его
духе. Что оставалось еще? С чего бы он ни начал, прежде всего ему придется
выяснить, кто здесь - его друзья.
- Слушай, Лью, если американцы будут делать космическую колонию, там
ведь не будет такой... стерильности? - окликнул его Мунгабо с верхней
койки.
Вопрос застал Мак-Кейна врасплох.
- Что? Не знаю... Что ты имеешь в виду - стерильности?
- Ну глянь вокруг. Все живут в красивых чистых пристойных домиках,
делают чистую и пристойную работу, потом играют в парках в полезные игры,
дети сидят в чистеньких школах аккуратными рядами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152