Гоньяреш не увидел на
оси ничего, напоминающего стартовые установки для автономных модулей с
ядерными рентгеновскими лазерами, которые описал Мак-Кейн, Рашаззи и
Сэрджент забрались туда, где под Ландау должен был быть алюминиевый завод
и не нашли там и следа ядерного микроволнового излучателя, вместо этого
они обнаружили плавильные печи для алюминия. Мак-Кейн лично удостоверился,
что глубоко под Новой Казанью нет туннелей ускорителя частиц, и другие
подтвердили это в двух других местах. Конечно, было неизбежно, что в таком
объеме, как "Терешкова", найдется еще много мест, до которых они так и не
добрались и полностью поиск был бы закончен только через несколько
месяцев. Но факт оставался фактом: все без исключения предположения
западной разведки пока оказались ложными.
- Это ничего не говорит тебе об остальных подозрениях и страхах, от
которых вы страдали все эти годы? Я не имею в виду только вас - подобный
менталитет существует с обоих сторон. Но вся проблема в том, что миром
всегда управляли такие люди, которые им управляли. Раньше это было не так
страшно, потому что они всегда могли устроить драчку в каком нибудь
пустынном месте, и это оставалось их личным делом и делом тех идиотов,
которые шли за ними. Но ведь и это изменилось, когда мы, - говоря "мы",
Пола имела в виду ученых вообще, - дали им знания, которые подняли их в
воздух, и они принялись бомбить города. А сейчас все зашло еще дальше и
это уже касается всех нас. Ты хотел сыграть в ученого и проверить все
гипотезы. О'кей, ты их проверил. А теперь мы должны сказать людям, которые
принимают решения, сказать, что мы обнаружили. У нас нет выбора, ни
морального, ни любого другого.
Она отбросила прядь волос со лба, и повернулась к Эрншоу, который
бесстрастно стоял у другой стены Склепа, сложив на груди руки. Сейчас они
были одни. Пола уже устала, ее голос звенел от волнения и раздражения.
Эрншоу глубоко вздохнул и покачал головой.
- Мне все это не нравится. Нет.
Пола с изумлением посмотрела на него:
- Да Господи, почему? Ты не сказал мне ни одной причины...
- Я старше тебя по званию. Это значит, что мне не нужны причины.
- Эта бездоказательная вера... Нет, даже не это. Перед лицом
доказательств.
- Назовем это осторожностью и неуверенностью.
- Какая тут может быть неуверенность? Ты же не будешь спорить с
фактами? Почему вы всегда отрицаете очевидные факты, если они не совпадают
с вашими предубеждениями? Реальности наплевать на любые предубеждения.
Единственный путь научиться чему-то - это строить свою уверенность на
фактах. А ты поступаешь наоборот, судишь по своим предубеждениям, что
можно принять, как факт, а что - нет? Это называется суеверием и
предрассудками.
- Это называется внутренним голосом.
- Какая разница?
Эрншоу вздохнул и отвернулся. Его голос колебался, словно он
сдерживал свое терпение только усилием воли.
- А почему в своем весьма научном анализе ты забыла о вероятностях?
Здесь слишком много совпадений, и очень подозрительных...
- Подозрительных, подозрительных. Ты опять за свое. Есть хоть что-то,
что не кажется тебе подозрительным?
- И потом, мне не нравится передавать все открыто через русских.
- У тебя сдвиг на русских. Только потому, что это место не похоже на
русскую тюрьму в твоем представлении, ты считаешь, что это какое-то
прикрытие. Тебе даже в голову не приходит, что ты мог ошибаться - что все
твои идеи об их тюрьмах и обо всем остальном устарели? Может быть, они
действительно изменились, а такие, как ты, еще этого не сообразили?
- Хорошая мысль, - согласился Эрншоу. - Но ведь и она может оказаться
неверной. Почему ты в этом так уверена?
- Внутренний голос, - ледяным тоном ответила Пола и отвернулась.
- По-моему, сейчас ты ошибаешься. Похоже, внутренний голос у тебя -
не самое сильное место. Что ты вообще знаешь об Ольге, кроме того, что
после допроса тебя немного подержали наедине, а она прикинулась подругой
как раз в тот момент, когда тебе просто необходимо было с кем-то
поговорить? Ты над этим не задумывалась?
- Да все было вовсе не так. Это я позвала ее - там, в госпитале. До
этого я видела ее всего несколько секунд, мельком, случайно.
- Случайно. А она чисто случайно шла по госпиталю.
- О Господи Иисусе, ты опять начинаешь?
- А теперь слушай, - голос Мак-Кейна зазвенел. - Я никогда не
сомневался в том, что ты умеешь делать то, что умеешь. И ты теперь не
рассказывай, что делать мне. Это моя работа. Ясно?
Пола уставилась на него:
- Ясно. Но разве основная часть твоей работы - не сообщить нашим, что
ты нашел? Сюда прибывает много гражданских лиц, много детей, кучи земли и
никакого оружия. Тебе не приходит в голову, что сообщить об этом - как раз
твоя работа?
Эрншоу долго удерживал ее взгляд. Когда он снова заговорил, его голос
был нормальным:
- А тебе не приходит в голову, что кто-то где-то хочет, чтобы мы
думали именно так?

Мак-Кейну полагалось быть на работах по развозке и разбрасыванию
земли, но он воспользовался трюком Рашаззи со вставочками в браслетах и
купил себе у двух азиатов и японца из блока А, русского и араба из блока Е
и финна из блока F достаточно свободного времени, чтобы быть практически
свободным от трудовой повинности. Кроме того, пришлось смазать и Лученко,
чтобы он закрывал на это глаза. Остаток дня Мак-Кейн бродил по улице
Горького и по прогулочной площадке, вспоминая все свои впечатления, все
странности, бросившиеся ему в глаза в Замке, пытаясь сложить их в узор,
отличный от того, что уже сложился в его голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152