Я не знал, как я это сделал. И не знал, произойдет ли это когда-нибудь еще раз. Меня обрадовала встреча с Верити, хотя и бросало в дрожь при мысли о том, как стремительно он растрачивает силу своего Скилла. Я думал о том, где он был этим утром и не встретил ли он рассвет, как и я, горечью эльфовой коры. Если бы только я владел Скиллом, то мог бы знать точно. Это была печальная мысль.
Когда я вернулся в трактир, менестрели уже встали и ели кашу. Я присоединился к ним за столом, и Джош без всякого выражения сказал мне, что боялся моего ухода. Хани вообще не нашла для меня никаких слов, но я несколько раз ловил на себе оценивающие взгляды Пайпер.
Было все еще раннее утро, когда мы покинули трактир. Может быть, мы и шли медленнее, чем обычно ходят солдаты, но арфист Джош все равно задал нам хорошую скорость. Я думал, что его придется вести, но он сделал своим поводырем дорожный посох. Иногда он действительно клал руку на плечо Пайпер или Хани, но это казалось скорее жестом дружелюбия, чем необходимостью. Наше путешествие не было скучным, потому что по дороге он рассказывал Пайпер об истории этих мест и удивил меня глубиной своих познаний. Мы остановились на некоторое время, когда солнце было еще высоко, и они разделили со мной простую еду, которая у них была. Я чувствовал себя неловко, принимая ее, но никак не мог сказать им, что лучше пойду поохотиться с волком. Когда город остался далеко позади, я ощутил присутствие Ночного Волка. Мне было приятно, что он поблизости, но я бы предпочел путешествовать с ним одним. Несколько раз за этот день мы встречали других путников на лошадях или на мулах. Сквозь просветы в деревьях были видны лодки, поднимающиеся вверх по реке. В середине дня нас стали обгонять хорошо охраняемые повозки и фургоны. Каждый раз Джош окликал их, чтобы спросить, нельзя ли нам поехать с ними. Дважды нам вежливо отказали. Прочие вообще не сочли нужным ответить. Они двигались очень быстро. В одной группе было несколько угрюмых мужчин в грубых мундирах, и я предположил, что это наемные охранники.
Всю дорогу после полудня мы шли под чтение «Жертвы Кроссфайер» – длинной поэмы о сподвижниках королевы Вижен, о том, как они отдали свои жизни за то, чтобы королева могла выиграть решающую битву. Я слышал эту поэму несколько раз в Баккипе. Но к концу дня я выслушал ее два десятка раз, потому что Джош с безграничным терпением работал с Пайпер, чтобы убедиться, что она поет правильно. Я был благодарен за эти бесконечные повторения, потому что отпадала необходимость разговаривать.
Но несмотря на наш быстрый шаг, наступивший вечер застал нас далеко от следующего речного города. Я видел, что всем им стало не по себе, когда начало смеркаться. Наконец я решил, что больше так продолжаться не может. Я сказал, что мы сойдем с дороги, когда доберемся до следующего ручья и найдем место для ночлега. Хани и Пайпер шли сзади, и я слышал, как они озабоченно шушукаются. Я не мог успокоить их так, как успокоил меня Ночной Волк, который сообщил, что поблизости нет и следов запаха какого-нибудь другого путника. На следующем перекрестке я повел их вверх по ручью и нашел убежище под могучим кедром, где мы могли расположиться на ночь.
Я оставил их под предлогом того, что мне нужно отойти по нужде. Надо было пообщаться с Ночным Волком и заверить его, что все в порядке. Мы хорошо провели это время, потому что он нашел место, где бурлящая вода ручья подмыла берег. Он с интересом наблюдал, как я лег на живот и медленно опустил руки в воду. С первой попытки я поймал хорошую толстую рыбу. Через несколько минут попалась еще одна, поменьше. Когда я закончил, было уже совсем темно, но у меня было три рыбины, которые я мог отнести назад в лагерь, и еще две для Ночного Волка.
Ловить рыбу и чесать уши. Для этого людям даны руки, сердечно сказал он мне, заканчивая со второй рыбиной. Кроме того, он проглотил потроха от тех, что я приберег для своих спутников.
Осторожно с костями, предупредил я его.
Моя мать растила меня, когда шел лосось, заметил он. Рыбьи кости меня не пугают.
Я оставил его разбираться с рыбой и вернулся в лагерь. Менестрели разожгли небольшой костер. При звуке моих шагов все трое вскочили на ноги и схватили свои дорожные посохи.
– Это я! – сказал я с запозданием.
– Слава Эде, – вздохнул Джош, тяжело опускаясь на землю, но Хани только сверкнула на меня глазами.
– Тебя долго не было, – сказала Пайпер, как бы объясняя.
Я поднял рыбу, нанизанную на ветку ивы.
– Я принес ужин, – сказал я и добавил для Джоша: – Рыба.
– Звучит замечательно, – улыбнулся он.
Хани достала хлеб и маленький мешочек с солью, а я нашел большой плоский камень и бросил его в угли костра. Потом завернул рыбу в листья и выложил ее на камень. Запах запекавшейся рыбы дразнил меня, хотя я и боялся, что он привлечет к нашему костру «перекованных».
Я все еще на страже, напомнил мне Ночной Волк, и я поблагодарил его.
Пока я следил за рыбой, Пайпер рядом со мной бормотала себе под нос «Жертву Кроссфайер».
– Хист хромой и Клив слепой, – рассеянно поправил я ее, пытаясь перевернуть рыбу так, чтобы она не сломалась.
– Я спела правильно! – раздраженно возразила она мне.
– Боюсь, что нет, моя дорогая, Коб прав. У Хиста была искалечена нога, а Клив родился слепым. Можешь перечислить остальных пятерых, Коб? – Его голос звучал точь-в-точь как голос Федврена на уроке.
Я обжег палец и сунул его в рот, прежде чем отвечать.
– В ожогах сам Кроссфайер вел соратников своих. Ты разреши, любезный друг, мне перечислить их. Был Хист хромой, и Клив слепой, и Келвин полоумный. Был Кевин с заячьей губой, и Север был глухим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46