Правильно ли я поняла, что Эва поддерживает контакты с родителями Ядвиги? С Гонсовскими? Они уверены, что им звонила именно Эва?
– Уверены, ясное дело. Они ведь даже родня, пусть и седьмая вода на киселе.
– И она им звонила вчера?
– Да, вчера, я же говорю… С утра. Не слишком рано, но утром. А что?
Так я ей и сказала – что. Можно брякнуть, конечно, что Эва звонила из багажника «мерседеса» или из морга. Так… Кто же тогда был в проклятом багажнике, если «е Эва Томпкинс? Неужели полиция мне лапшу на уши вешала?
– Да нет, ничего, – еле ворочая языком, пробормотала я. – Просто удивилась, что она позвонила Ядиным родителям, если уехала с любовником… Странно как-то. Наверное, я не ее встретила.
– А где пани ее встретила?
– В Голландии, – вырвалось у меня, прежде чем я успела прикусить язык. – Вот почему и говорю, что, наверное, это был кто-то другой.
– Да уж точно не она. Голубки небось в теплые страны поехали, а в той Голландии, сдается мне, слишком мокро.
Да, права соседка. В Голландии и в самом деле слишком мокро. На себе испытала. И привлекали меня по мокрому делу…

***

В 23.20 инспектор Рейкееваген был вынужден пересмотреть свой взгляд на прошедший день. Да, пожалуй, он поторопился назвать его удачным, скорее наоборот.

***

Убедившись, что в доме Томпкинсов по-прежнему никого нет, Джеймс Бартлетт решил прогуляться по окрестностям. Молодой человек не торопясь шел по зеленым улочкам Челси, любовался ухоженными газонами и красивыми виллами и дышал свежим воздухом. Вскоре окончательно стемнело, а в доме так никто и не появился. Джеймс не спеша направился к автобусной остановке. Прежде чем сесть в автобус, он еще раз глянул на дом и замер.
В свете уличного фонаря Джеймс отчетливо различил темную фигуру человека, который, пригнувшись, словно стараясь остаться незамеченным, пробирался к вилле Томпкинсов. Юный полисмен пустился в погоню.
Нырнув в тень густой изгороди, он двигался за неизвестной (это явно была женщина), стараясь не спугнуть ее неосторожным резким движением или топотом. Ему удалось почти вплотную подобраться к женщине. Вот она остановилась перед дверью, послышалось бряканье ключей.
Джеймс, несмотря на юный возраст, был достаточно опытен и умел действовать быстро и решительно. В тот момент, когда женщина открыла дверь и зажгла в прихожей свет, он оказался на пороге дома.
– Извините, пожалуйста, – негромко произнес молодой полицейский, но его тихий голос прозвучал для женщины точно пушечный залп.
Вскрикнув от неожиданности, она стремительно развернулась, и Джеймс увидел перед собой столь прекрасное девичье лицо, что у него перехватило дух. Огромные зеленые глаза, пышные волосы цвета зрелой пшеницы, чудесный цвет лица, по сравнению с которым персик показался бы не нежнее кокосового ореха. И как она изящна в этой испуганной позе, ну прямо серна лесная! Трепетная лань!
Серна сделала попытку выпихнуть незнакомца и захлопнуть дверь у него перед носом, но Джеймс, хоть и немного ошеломленный, сделать ей это не позволил. Вместо того чтобы банально просунуть ногу в щель, как это проделывают полицейские в кино, он просто учтиво поклонился и, постаравшись придать голосу мягкость, сказал:
– Мне нужна мисс Ядвига Го… Гоцоска. Я из полиции, вот мое удостоверение.
И сунул удостоверение девушке, ожидая эффекта.
Ожидать он мог бы до посинения. Похоже, девицу парализовало от страха, она не в состоянии была ни слова произнести, ни пошевелиться. И чего так пугаться? Он вроде как не урод, ничем не напоминает горилл из полицейских боевиков, и глаза у него голубые, вызывающие доверие.
– В-вы… вы из полиция? – наконец пролепетала девушка дрожащим голосом.
– Именно, – подтвердил юный полисмен. – А почему вы так испугались? Разве я такое чудовище?
– Нет, – призналась девушка. – Но я не понимавать…
– И не страшно! – воскликнул Джеймс. – Я сейчас вам все объясню, мисс… мисс Ядвига? Можно войти?
Красавица чуть заметно кивнула, то ли подтверждая, что она и есть Ядвига, то ли разрешая войти. Джеймс Бартлетт быстро переступил через порог.
Так началась встреча, коренным образом изменившая все прежние выводы и предположения следователя Рейкеевагена.
Честно говоря, Ядвига не слишком ловко изъяснялась на английском, но понимала достаточно сносно. Страх ее немного отступил, но она все еще дрожала – от нервного напряжения. Ядвига никак не могла решить, что можно, а чего не следует сообщать полиции. Джеймс очень быстро сообразил, что о хозяйке девушка предпочитает помалкивать, а потому не стал давить на свидетельницу, опасаясь снова перепугать ее. Главная его цель заключалась в том, чтобы осмотреть дом и снять отпечатки пальцев. Против этого Ядвига совершенно не возражала, и Джеймс занялся делом – собрал целую коллекцию отпечатков по всему дому, в том числе в гардеробной хозяйки, в ее спальне, в ванной. То же самое он проделал и в комнатах, которыми пользовался хозяин дома. Вообще-то Джеймс с большим удовольствием снимал бы отпечатки до самого утра – лишь бы подольше не расставаться с девушкой. Перемещаясь из комнаты в комнату, он осторожно и терпеливо наводил мосты, и старания его увенчались успехом: Ядвига окончательно перестала бояться и даже согласилась как-нибудь встретиться в менее формальной обстановке.
Попрощавшись с Ядвигой, воодушевленный полисмен поспешил в свою лабораторию, где, пребывая в состоянии радостной эйфории, принялся за работу – сравнил добытые отпечатки с теми, что прислал голландский инспектор, после чего немедленно позвонил иностранному коллеге.
Джеймсу пришлось трижды повторить результаты дактилоскопии, после чего для убедительности отправить в Голландию целый ворох факсов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78