Мартуся… Марта, у меня пиво кончилось! Так вы хотите сказать, что и теперь никаких видимых результатов не будет? Холера! Мне остается самой кое-кого прикончить, раз правосудие не шевелится, вот только пока не решила, кого именно. А учитывая мои теперешние творческие склонности, это должен быть человек с телевидения. Хотя, пан майор, посудите сами, есть ли у меня для этого время и физические возможности? Да не молчите же, в конце концов, это невыносимо!
Мартуся принесла мне пиво и тонюсеньким испуганным голоском поинтересовалась у гостя, не делает ли пан еще кофе?
– Нет, благодарю, мне уже пора, – отказался младший инспектор и повернулся ко мне:
– Вы, конечно, и сами понимаете, но я был бы пани чрезвычайно признателен… Хотя что я говорю, никто ведь не в состоянии помешать распространению слухов. Однако разрешите все же дать совет: поменьше рассказывайте о своих наблюдениях и выводах. Для вас же будет лучше.
И полицейский, встав со стула, обратился к нам с Мартой с вежливой улыбкой:
– Приятно было познакомиться с такими милыми женщинами. Я ведь знаю – вы вместе работаете сейчас над сценарием телефильма, а я столько отнял у вас времени. Не смею мешать. Всего доброго.
Только закрылась за ним дверь, как соавторша напустилась на меня:
– О чем ты, интересно, думала? Марту надо было вызвать, она бы отлично справилась с ролью твоей служанки. Ведь она артистка, а не я! Видишь, он сразу сообразил!
– Если он видел фильм, поставленный по моему "Покойнику", узнал бы Марту в лицо, да и вообще Марта Клубович – артистка известная, – отбивалась я. – А если бы она здесь была вместо тебя, ничего бы ты не услышала!
Но анемичная домработница уже не слушала меня, сдирая с себя передник и пытаясь расчесать прилизанные волосы, крепко схваченные яичным белком.
– Пошли скорее в ванную! – подгоняла меня Марта. – Польешь на голову. Да ты что, только холодную, не то на голове яичница получится! А теперь шампуня капни. Ох, и чего только я не наслушалась, какой ужас! Лучше бы мне и не слышать!
– До чего впечатлительная молодежь пошла – сил нет, – насмешливо откликнулась я, помогая девушке вытереть голову. – Пожила бы в наше время да в таком государстве, где права человека – тьфу, пустой звук.
– Знаешь, из двух зол я уж предпочла бы проклятый капитализм. А что, фена у тебя нет?
Вручив Марте фен, я присела на край ванны. Хотелось поговорить, а фен, требуя одновременного наличия зеркала и розетки поблизости, приковал Марту к месту. Разговаривать Марта могла, лишь глядя на собеседника, поэтому вертелась на табурете, то и дело теряя из виду свое отражение в зеркале, что, разумеется, доставляло ей массу неудобств. Наконец она закончила прическу, и мы смогли перейти в комнату, оживленно продолжая обсуждать последние события.
– Конечно, – говорила Марта, – вы с этим полицейским понимали друг друга с полуслова, опять же оба прекрасно знали, о чем идет речь. Но для постороннего человека это сплошная головоломка. И вообще, я – другое поколение; то, что для вас очевидно, мне известно лишь понаслышке, а то и вовсе неизвестно. Но я девушка неглупая, очень неглупая, так что одну десятую все же поняла. И что же, все это так и останется? Все знают, кто кого убил, и никто не будет осужден? А еще жаловалась, что жила в стране, где не признавались права человека! Господи, и угораздило же тебя отыскать такой дьявольски трудный труп, у меня все в голове перемешалось!
– Я не нарочно, он сам под руку подвернулся. А дело, безусловно, кончится ничем.
– А что там за Герхард, которого убили? Вроде бы знакомая фамилия.
– Известная личность в ПНР. Громкое убийство и ограбление, преступников поймали и судили, но заверили, что выйдут сухими из воды, если на суде будут молчать. Они и молчали, а может, и сами не знали, кто их нанял. А когда спохватились, было уже поздно. Очень похоже на дело Красавчика Коти. Точнее не скажу, к тому времени я уже лишилась своего личного прокурора… Прогнала взашей.
– Не понимаю я тебя, как ты могла на такое решиться?
– Конечно, если иметь в виду общие познания о происходящем в стране и мои творческие интересы, такое решение нанесло мне большой ущерб. Хотя сейчас он уже тоже на пенсии… Погоди, не станем отвлекаться, давай о деле. Анита ни в жизнь не проговорится, как теперь называют ее бывшего мужа, впрочем, я даже не уверена, что сама это знает. А что она его не любит, так это не подлежит сомнению, иначе вообще ничего бы мне не сказала. Мне же он никогда не нравился…
Ну вот опять! Какое это имеет значение, нравился мне первый Анитин муж или нет? Естественно, Марта тут же ухватилась за мое идиотское замечание:
– А почему он тебе не нравился?
– И морда у него была какая-то кривая, и нос такой… асимметричный. Окажись я с ним на необитаемом острове, вряд ли население того безлюдного острова увеличилось бы…
– И что?
– А ничего. К счастью, жили мы не на безлюдном острове. Но вернемся в современность. Сама видишь, с тех пор немногое изменилось, только теперь решающим фактором стали деньги, а не должности. Впрочем, в какой-то степени должности с ними тоже связаны. Я понятия не имею, кем сегодня стал Ясь Щепиньский, и мне на это наплевать. Следствие по двум трупам в отеле "Мариотт" будет прекращено, ты сама слышала, поскольку прокуратуру не удовлетворили представленные следствием материалы…
– Как это?
Так, приехали. Придется по сотому разу растолковывать. Ну прямо как в анекдоте о пьяном старосте и глупой корове на меже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101