– Что ж, нельзя совместить несовместимое, – философски заметила я. – Выбирай, или Доминик, или казино.
– И выбирать нечего, я с этим истериком больше не желаю иметь ничего общего! – яростно вскричала Мартуся. – Казино не извивается по полу и не стучит по нему лбом, не сморкается мне в декольте, не поворачивается ко мне задом, чтобы передом выть аки гроб повапленный!
У меня непроизвольно вырвалось:
– Капитализм нам передом улыбается, а задом измывается.
– Что?.. – не поняла Марта.
– Так, ничего, вспомнился популярный лозунг нашего недавнего прошлого, все равно не поймешь. Хотелось бы слышать, как воет гроб повапленный.
Похоже, гроб вкупе с капитализмом целительно подействовали на девушку. Глаза приобрели осмысленное выражение, а голова – способность соображать. Уже внимательно оглядев столик, заставленный напитками, она попросила еще виски, "чтобы уж не смешивать". Бушующая ярость сменилась обычной мрачной отрешенностью.
– И какая нелегкая дернула меня влюбиться в него? – пробурчала она, поднося к губам бокал.
Очень негуманно бить лежачего, но я не смогла удержаться и ненавязчиво напомнила:
– А ведь кто-то еще вроде намекал на желание выйти за него замуж.
– Я намекала? – вскинулась Марта. – За Доминика замуж?! Да ни в жизнь! Это он пару раз заговаривал. Да ведь пустой треп, только и всего. Дескать, разведется и тому подобное, однако у меня еще хватило ума не поддерживать эту тему. Хотя… эх, да что там скрывать! Если бы любил меня по-настоящему, как нормальный человек, возможно, я бы и сваляла дурака.
– В таком случае должна радоваться разрыву. Выходит, он уберег тебя от ошибки. Бога благодари за ниспосланное счастье.
– Ну, знаешь. Случалось мне в жизни испытывать и большее счастье! Но ты права – нет худа без добра. Теперь я так злюсь, так злюсь… Знаешь, даже у меня вряд ли хватит выдержки ежедневно переживать такое. Я тебе не говорила, позавчера он тоже… Позвонил среди ночи и потребовал, чтобы немедленно мчалась к нему, без меня он задыхается, вот-вот испустит дух. Я, как последняя идиотка, помчалась к любимому, знаешь, в ту однокомнатную, что он снимает на Вейской. Пьяный был вдрызг и рыдал, как старый крокодил. А рыдать ему гораздо сподручнее в моих объятиях. Комфортабельнее, так и сказал. И все остальное свершалось тоже под аккомпанемент рыданий, представляешь?
Говорить я ничего не стала, но молчала выразительно и осуждающе. Мне казалось, в данном случае слова излишни, достаточно самой атмосферы. Лично я не могла представить для Мартуси горшей судьбы, чем брак с Домиником, но не сомневалась – захоти он, и влюбленная дурочка не раздумывая выскочит за него. Одна надежда на жену Доминика, та вовсе не стремилась к разводу, ее вполне устраивало раздельное проживание с супругом. И что такое особенное Марта узрела в своем Доминике? Хотя, как известно, любовь зла…
Атмосфера сделала свое дело, Марта почти успокоилась и начала соображать, доказательством чего явилось ее заявление:
– Из двух зол я бы предпочла труп. Пусть даже и такой трудный.
Я вздохнула с облегчением, хотя и понимала, что, если завтра Доминик преобразится в пламенного любовника, моя Мартуся не выдержит и сдастся. Наперед зная, что это не надолго, что за взрывом страсти последует очередная депрессия и ее опять втопчут в грязь. И она опять возненавидит Доминика, опять будет клясться – навсегда с ним порвала. И так без конца. А в итоге заработает хроническое нервное расстройство. Нет уж, не позволю! И не просто из симпатии к девушке, но и учитывая наш совместный сценарий. Ясно ведь, в процессе работы хотелось бы иметь дело с творчески мыслящим человеком, а не с какой-то рабыней любви. Счастье еще, что по своему характеру Марта никак не годилась на роль униженной и оскорбленной любовницы.
– О том, что я была в казино "Форума", ему кто-то донес, – вдруг вспомнила Марта. – Какой-то кретин узнал меня, несмотря на парик. Все, решено: бросаю его. Хотя это он меня уже бросил… ну да все равно. И очень тебя прошу: если увидишь, как моя рука потянется звонить ему, – отруби ее!
– Тогда бы мне пришлось бегать за тобой с топором по всему городу.
И в своем воображении увидела яркую картину: вот я на машине гоняюсь за Мартой, топор лежит рядом на сиденье. Марта останавливает свою машину и выскакивает, я останавливаю свою и тоже выскакиваю, схватив топор. Вот она вытаскивает сотовый, а я замахиваюсь топором. От остро отточенной стали во все стороны летят солнечные блики…
Картина показалась мне достойной того, чтобы выразить ее в словах. А поскольку на свое воображение Марта тоже не могла пожаловаться, то добавила несколько колоритных деталей, я подкинула парочку сопутствующих обстоятельств, обстоятельства и детали вдруг стали сами собой размножаться с невероятной быстротой. Как эти… как их… кролики? Тараканы? Ну что там еще размножается со страшной скоростью? Неважно, главное, на их фоне Доминик съежился, побледнел, потерял всякое значение…
– Какая жалость, что он нам так и не пригодился, – вздохнула я.
Марта живо возразила:
– Ну, не скажи. Ведь вот в нашем сериале Бартош гоняется за Беатой. Мог бы гоняться с топором. Сверкающим на солнце.
– Ты что? За Беатой он гоняется в другом смысле. Тогда уж используем топор в сцене, где Эля гоняется за Агатой.
И в результате такси я вызвала в полвторого ночи. Если быть точной, вызвала два такси, ведь кому-то же надо было доставить Мартину машину к ее дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101