Мартуся, ты где их записала?
Ну и началось. Стол мой всегда завален бумагами, это скорее рабочий стол, а не стол для гостей. Пришлось нам с Мартой просматривать каждый клочок, пока желанная информация не обнаружилась на квитанции банковского поручения, я потом эту операцию провернула по телефону, так что квитанция осталась у меня. Я много чего успела на ней записать: и новый номер телефона Марты Клубович, и телефоны переводчиков Диккенса в пятидесятые и семидесятые годы, и еще что-то. Продиктовав полицейскому номера, я честно предупредила, что это еще ни о чем не говорит, могут быть совсем посторонние машины, интуиция иногда Аниту подводит.
Записав последние данные, Цезарий Блонский позволил себе о чем-то поразмышлять, причем даже сдвинул брови, и наконец задал неожиданный вопрос:
– Пани абсолютно уверена в правдивости того, о чем мне только что рассказала?
– Железно!
– А почему вы сразу не известили полицию?
– Так я ж вам говорила – жутко торопилась, опаздывала на встречу с Анитой. Ох, извините, вам я сказала другое – собственным глазам не поверила, в истерику впала, на нервной почве. Обычное дело – такое увидеть не всякая женщина выдержит. Хорошо, что еще в обморок не шлепнулась. Я так смертельно испугалась! А потом почему? Да потому, что этот Пташинский сразу вылетел из головы, как только за работу уселась. Неужели пан полагает, что той нервотрепки мне мало, надо было несколько дней мучиться? Еще чего, не такая уж светлая личность этот покойник, чтобы я из-за него долго убивалась. Я бы вам еще кое-что рассказала, но при условии…
Мне подумалось, раз уж Марта присутствует при моем допросе, мы могли бы с ней одним махом разделаться и со вторым трупом, а заодно и Доминика вызволить, чтобы больше не отягощал мою совесть. А может, при оказии и разузнать еще о чем-нибудь.
– …при условии, что пан тоже мне кое-что сообщит. Кто этот второй труп, обнаруженный сегодня утром?
Цезарь Прекрасный немного помолчал, явно раздумывая, стоит ли раскалываться, и принял решение:
– Что ж, скажу, пожалуй. Некий Антоний Липчак.
– Ну, это-то мы и сами знаем, – скривилась я и уже раскрыла рот, чтобы уточнить свой вопрос, но Цезарь меня опередил:
– Откуда?
– Вот видишь, – простонала Марта. – А даже в персональной камере не поместится вся необходимая мне для работы аппаратура.
Ее стенания я безжалостно проигнорировала.
– Его видела присутствующая здесь свидетельница, – ткнула я в Марту пальцем. – И мы ничего не понимали, потому что у нас сразу появились два трупа. В один и тот же день, в одном и том же номере гостиницы.
Цезарий Блонский счел возможным дать пояснения:
– Дело это чрезвычайно сложное.
Ну, скотина полицейская, совести ни на грош! Из нас вытянул все, и хоть бы какую малость взамен!
– Информация, которую предоставили вы и пани Марта, для нас чрезвычайно ценная, поскольку поначалу возникло подозрение, что именно Пташинский убил Липчака. Однако если Пташинский был убит еще до того…
И замолчал, паразит, вопросительно глядя на меня. Разумеется, я не выдержала и тут же подтвердила наши показания:
– Безо всякого сомнения, до того, могу где угодно и на чем угодно поклясться. Время кончины неизвестного мне Липчака полицейский врач сумел определить довольно точно, об этом мы случайно узнали, так что Пташинский отпадает, а вместе с ним снимается подозрение и с человека, случайно оказавшегося в соседнем номере гостиницы, нашего знакомого. Впрочем, об этом вам больше может рассказать очевидица. Мартуся, расскажи пану.
Внимание следователя целиком переключилось на Марту, и остаток допроса он посвятил ее истязанию. Марта честно выложила все, что знала, утаив лишь свои сердечные страдания. Бросила полиции на съедение Пуха, который мог подтвердить невиновность Доминика и вообще неспособность последнего к преступным деяниям в принципе. Младший инспектор слушал внимательно и производил впечатление человека, который понимает, что ему говорят. Потом наконец покинул нас, все такой же твердокаменный. Что-то подсказывало мне – помчался терзать особу, близкую Божидару.
– Ну, знаешь! – только и сказала Марта, немного придя в себя после ухода младшего инспектора и прижимая к груди очередную банку пива, которую я ей принесла для успокоения. – Хорош Чарекii! Я знала, что у тебя всегда интересно, но не до такой же степени. Что это за фрукт? Робот-полицейский? Они все такие?
– Видимо, ни одна из нас не принадлежит к типу женщин, которые ему нравятся, – вздохнула я. – Может, он любит исключительно толстых брюнеток.
– Фу!
– О вкусах не спорят. Может, горбатых. Может, дородных таких бабищ под два метра.
– Парень хоть куда, но бревно. Нет, вал. Крепостной. Дамба, никакое наводнение не возьмет.
– Мартуся, не выражайся. Давай лучше подумаем, что нам дает его визит. Многое прояснилось, надо же извлечь из этого и для себя пользу!
Я опять уселась за компьютер, Марта принесла себе старую табуретку, на пуфике сидеть слишком низко, а она хотела смотреть на монитор, чтобы видеть, что пишу. Итак, сначала обдумать новую информацию.
Вроде бы все логично. Явился ко мне, узнав, что я была в "Мариотте" в роковой день. Ничего удивительного, в отеле меня знают. Но мог явиться из-за Божидара, безо всякого "Мариотта". Видимо, Божидар занимался покойным Пташинским больше, чем я некогда считала. Божидару наверняка было многое известно: расстановка сил в ту пору, покровители Красавчика Коти, да и сведениями на сегодняшний день о Пташинском мог располагать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101