Она что, бежала из дому?
— Нет. Но бабушка тоже переезжает. В Хожове. Их дом тоже сносят. Наш должны были позже, а получилось сейчас. А папа в больнице, и соседка в больнице.
— Эпидемия какая-то?
— Нет, папа рожает, а у соседки аппендицит… То есть, наоборот, соседка пошла рожать, а у отца — приступ аппендицита. Вчера ему сделали операцию, все в порядке, но он же не может участвовать в этом кошмаре. Ключи он оставил.
— Какие ключи?
— От новой квартиры. Соседка тоже оставила.
— Погоди, не отвлекайся, а то я все перепутаю. Значит, выходит, твоя мама в Хожове перевозит бабушку, а отец лежит в больнице с аппендицитом.
— Уже без аппендицита.
— Без аппендицита, один лежит. А Зигмунт где?
— Помчался в город посмотреть, что можно сделать.
— Ну, слава Богу, хоть он никуда не делся. Значит, переезжать вы должны немедленно и сами. Клево. А что с соседкой?
— Она тоже должна переезжать.
— Немедленно?
— А то когда же? Не оставаться же им на развалинах! Да ещё с новорождённым.
Тереска с минуту обдумывала услышанное. Для удобства она вытянула ноги и прислонилась спиной к плите.
— Так ведь у неё же муж есть, — вспомнила она. — И где этот муж? Бросил её?
— Нет, — ядовито ответила Шпулька. — Но чтобы было ещё смешнее, уехал в командировку. Он водитель-»дальнобойщик», и его как раз перевели на международные рейсы. Теперь им будет лучше. Правда, пока что ещё хуже.
— Пока что тебе хуже. Как он мог уехать, если жене как раз рожать? И оставил детей на произвол судьбы? Сколько этих детей-то?
— Двое. Понимаешь, никто тут специально не старался, оно само так по-идиотски получилось. Мы с мамой уже давно обещали, что в случае чего присмотрим за детьми. Муж уехал позавчера, кажется, в Лиссабон. Или, может, во Владивосток, — в общем на какой-то край континента. Он понятия не имел, что жена собирается как раз сейчас рожать… А она поторопилась на десять дней… От нервов, наверное. Мама тоже ничего не знала. Вернётся из Хожова через четыре дня. Она думала, что успеет. И вообще, никто же не знал, что сегодня начнут сносить.
Тереска с пониманием кивала головой. Стечение обстоятельств было поистине удивительным.
— Итак, вы остались вдвоём с Зигмунтом и должны перевезти две семьи и двоих детей, — подвела она итог. — Всякой твари по паре. А почему же, черт побери, вы раньше не переехали?!
— Не знаю, — угрюмо ответила Шпулька. — Наверное, по дурости. То есть папа себя плохо чувствовал, а бабушка писала отчаянные письма, поэтому и решили, что сначала разделаемся с бабушкой и с аппендицитом, а потом уже спокойненько переедем. Разве я тебе об этом не рассказывала?
— Точно. Рассказывала. Я вспомнила. Кажется, срок был через месяц.
— Вот именно, через месяц. Но у строителей какие-то там планы изменились, что ли, или им премия нужна, не знаю. А соседи тоже откладывали, так как им в новой квартире какие-то шкафы делают и они хотели сначала закончить. Теперь все и влипли.
Тереска здорово рассердилась. Катаклизм в Шпулькином доме нарушал её радужное настроение и перечёркивал такие замечательные планы: поделиться с подругой сердечными переживаниями, во-первых, и организовать выезд на место раскопок, во-вторых. Ясно, что все планы летят к черту, а что ещё хуже — нельзя было оставить подругу в беде.
— Ладно, — согласилась Тереска после весьма длительных и напряжённых раздумий. — Переезжать надо. Что же ты тогда сидишь как усватанная, вместо того чтобы делом заниматься?
— А что делать? Я даже не знаю, с чего начать!
— Ты же уже начала. Вот, фарфор упаковала.
— Ничего подобного. Это ещё мама упаковала. Он так уже три недели стоит. Папа должен был перевезти на новую квартиру, да все время себя плохо чувствовал.
— А Зигмунт? — раздражённо спросила Тереска. — Зигмунт не мог, что ли, отвезти?
— У него времени не было.
Снова наступила тишина. Тереска чувствовала, как в ней постепенно нарастает протест против всех этих стечений обстоятельств и безвыходных ситуаций.
— И вообще я считаю, что все напрасно и ничего мы тут не поделаем, — безнадёжно продолжала Шпулька.
Тереску словно что-то подбросило — да так, что девчонка чуть было не свалилась с несчастной табуретки. Вся её деятельная натура взбунтовалась против пассивности и отчаяния Шпульки.
— Что значит напрасно и не поделаем?! Люди ж делают!
— Так то люди! — с горечью заметила Шпулька.
— А мы кто? Инфузории-туфельки?! Терпеть не могу, если кто-то так сразу и лапки кверху! Ещё как поделаем! Прямо сейчас и начнём!
Шпулька наконец сменила позицию, выпрямилась на своём казане и, оторвав взгляд от стены, взглянула на подругу.
— И как ты себе это представляешь? — язвительно поинтересовалась она. — С чего думаешь начинать?
— Теоретически — все ясно. На практике, правда, могут возникнуть сложности…
— На практике всегда возникают сложности.
— Но теоретически надо иметь транспорт. Грузовик. Лучше крытый. Туда нагружают все вещи, он их перевозит на новую квартиру и там выгружает. Только и всего.
— Гениально, — издевательски похвалила Шпулька. — И все эти вещи так по одиночке и переносятся? Каждая чашка отдельно? А цветы? И в придачу за транспорт надо платить.
— Господи! Так у вас и денег нет?..
— Есть. Но только наши, а соседи не оставили. Значит, наших должно хватить на два переезда…
Тереска сорвалась с табуретки, которая тут же с грохотом упала.
— Ни в жизнь не поверю, чтобы выхода не было! В крайнем случае переедешь в кредит! А транспорт достать надо!
Шпулька тоже поднялась с казана. Её апатии и отчаяния явно поубавилось.
— Зигмунт как раз за ним побежал, — сообщила она, слегка оживившись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64