А что касается отпечатка пальца в автомашине — возможно, он, Арман, не намерен отпираться. Луиза имела в своём распоряжении собственную машину, всегда могла воспользоваться машинами графа, он же, встречаясь с ней, не обращал внимания на то, в какой машине сидит с любимой женщиной. А о том, что любимая совершила преступление, убив девушку из загса, он и понятия не имеет.
Да, после смерти старого графа Луиза исчезла из поля его зрения, он не знал, куда она подевалась, но шума не поднимал и не разыскивал её, полагая, что теперь, когда она стала законной богатой вдовой, не стоит демонстрировать людям их связь. Можно повременить. К тому же граф уже давно запретил ему появляться в своём дворце в Монтийи, а он, Арман, предполагал, Луиза именно там проводит все время, оплакивая смерть супруга. Её смерть явилась для него страшным ударом.
Все прекрасно понимали — ни слова правды во всем этом, но попробуй докажи! Главное же, к нему никак не подходил решающий козырь в раскрытии убийства — мотив.
Когда я передала тётушке все эти сведения, та недовольно хмыкнула и заявила:
— Врёт как сивый мерин. Придётся мне самой заняться этим. К сожалению, сейчас не могу, займусь, когда вернусь в Париж. Ты знаешь, что я намерена поселиться у тебя в Монтийи? Надеюсь, ты не против?
Мы разговаривали по телефону, тётушка пока ещё жила в Трувиле, и в ответ я с искренней радостью прокричала в трубку:
— Что вы, тётушка! Это для меня просто счастье, я надеялась, что так оно и будет, а отделке ваших апартаментов уделяю особое внимание. Останетесь довольны, уверена! А что вы собираетесь делать, ну, в том, что касается Армана?
— Кое-кого разыскать, — загадочно ответила пани Ленская. — Сейчас не стану рассказывать, чтобы не сглазить, но для этого мне надо поселиться в Монтийи. Думаю, смогу приехать туда под конец сентября. Да, кстати, доктор Вийон обнаружил-таки отраву в твоём паштете. Он ещё тебе не звонил?
— Нет. Значит, колбасный яд?
— Вовсе нет, это для Армана слишком примитивно. Он использовал вытяжку из печени одной такой японской рыбки… как же она называется? Ага, фу-фу. Вообще-то рыбка эта вполне съедобная, а вот её печень и жёлчный пузырь — страшная отрава. Обрабатывают эту рыбку с чрезвычайными мерами предосторожности, печень и жёлчный пузырь уничтожают, но за деньги все можно достать. И если бы в случае твоей смерти, — безжалостно добавила старушка, — обнаружился в паштете яд фу-фу, запросто приписали бы появление его в паштете несовершенной технологии или недосмотру, там печень и там…
Ох, кажется, разлюблю я паштет из печени рыб!
Пани Ленская в заключение сказала:
— Прошу тебя, коханая Кася, не тяни с завещанием. Пока Гийом находится на свободе, ты находишься в опасности, не сомневайся. Рада, что едешь в Польшу, за тобой он туда не рванёт, наверняка дал подписку о невыезде. Не спеши возвращаться!
Ну уж нет! Я как раз собираюсь поспешить, из-за Гастона, конечно.
Обсуждая с Романом способ путешествия, пришли к выводу — на машине. Мне очень хотелось полететь на самолёте, так до сих пор и не пришлось, но Роман убедил — самолёт от меня не улетит, а в Польше машина мне понадобится. К тому же, проехав пол-Европы, я смогу много увидеть. Сверху столько не разглядишь.
Как всегда, победило мнение Романа. Ехать решили на «мерседесе», «пежо» заперли в гараже. И однажды прекрасным летним утром двинулись в путь. Вперёд, в неизвестную мне новую Польшу! Позади остались неразгаданная тайна убийства экономки, мой лютый враг, решивший меня со свету сжить, страстно любимый и любящий мужчина…
* * *
Путешествие заняло много времени, ведь я не торопилась, раз уж решили сочетать приятное с полезным, то есть деловую поездку с туристической. И тут незаменимым гидом опять стал для меня Роман, не только рассказывая о городах, через которые мы проезжали, и их достопримечательностях, но попутно кратко знакомя с новейшей историей Европы, в частности Германии. Очень интересно, например, было узнать о ещё недавнем существовании двух Германий.
В конце концов мне это надоело, подгоняло нетерпение скорей увидеть родную Польшу конца двадцатого века.
— Теперь больше никуда не сворачиваем, едем прямо в Польшу! — распорядилась я.
— Как пани графиня прикажет, — не возражал Роман. — Вот только тогда мы можем добраться до места уже сегодня, но поздней ночью, а не хотелось бы.
— Почему поздней? — удивилась я, разглядывая дорожную карту. — До Польши осталось всего ничего.
— На границе проторчим, — пояснил Роман.
Странно. Не торчали мы на границе между Францией и Германией, с чего же теперь торчать? Не понимаю.
Роман терпеливо растолковывал:
— А этого никто не понимает. Раньше, при социалистическом режиме, ещё понятно, тогда существовал контроль, а теперь почему — загадка. Впрочем, сейчас пани графиня сама убедится.
И я убедилась. Мы пристроились к длиннющему ряду легковых автомашин, бок о бок растянулся ещё более длинный хвост громадных грузовых машин разного пошиба. И двигалось все это со скоростью одного метра за пять минут. Издали виднелись какие-то здания и люди, но вроде бы там ничего не происходило. Когда мы наконец добрались до них, я убедилась в правоте Романа: на наши паспорта лишь взглянули, вся процедура (я специально следила по часам) продолжалась полторы минуты, а в очереди мы простояли больше двух часов!
Так это меня разозлило, что я позабыла — надо же волноваться! Вот я въезжаю в Польшу, свободную и независимую, в какой мне ещё не доводилось жить, сердце должно трепетать от радостного предчувствия встречи с любимой родиной, а тут никакого трепета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127