Юрек выдержал, стиснув зубы, ничего не скажешь, тоже проявил экстра-класс самообладания.Когда моя мать с детьми, проведя лето в Подгуже, собралась возвращаться, я договорилась с Юреком поехать и забрать всю компанию. Уступчивостью он не страдал, и за два часа до отъезда мы успели поссориться. Внезапно я оказалась в пиковой ситуации, знакомый таксист куда-то уехал, мамуля, не появись я в условленное время, с ума бы сошла — короче, выход нужно найти, и немедленно. Мотосбыт в те годы сдавал в прокат машины, даже не слишком дорого, находился он на Аллее Войска Польского, там потребовали сделать пробную поездку. Ничего не попишешь, пусть будет пробная поездка.Машина стояла в самом дальнем углу двора, и чего только не было между ней и воротами: припаркованные машины, машины на смотровых ямах, разложенные на брезентах инструменты и запчасти… Мне пришлось выбираться по принципу сантиметр назад, сантиметр вперёд, чуть-чуть влево, чуть-чуть вправо. Когда я добралась до ворот, пот струился с меня ручьями.Инспектор милостиво пробурчал:— Ладно, пани, не надо пробной езды…Таким образом я впервые в жизни оказалась за рулём без присмотра.Откровенно признаюсь, почти до Вышкова машина вела меня. От Вышкова уже я повела машину, однако сразу за городом что-то сломалось и заглох двигатель. Дорога как раз поднималась вверх на небольшую горку. Самостоятельно заниматься механикой я не рискнула, даже капот не подняла, метрах в двадцати увидела милицейскую радиофицированную машину с полным экипажем, бросилась к ним:— Уважаемые паны, я вас умоляю…Уважаемые паны, хоть и при исполнении служебных обязанностей, остались мужчинами, я ведь была молода. Заглянули, проверили, оказалось — надломлена какая-то маловажная деталь, повернули её как-то, и она начала функционировать. Я пламенно поблагодарила моих спасителей, они даже постояли, глядя, как я одолеваю горку. Мысленно возносила хвалы моему инспектору за науку, когда получала права: он изо дня в день требовал, чтобы останавливалась и начинала подъем по Тамке и по Ксенженцей.Обнаружив, что «Варшава» свободно тянет сто десять, я нажала на газ — хорошо бы освоиться с быстрой ездой, возвращаться, скорей всего, буду медленней, не дай Бог, опять пертурбации с деталью. Дорогу знала хорошо, доехала благополучно, забрала детей, мать, великое множество резаных уток, кур, яйца, сыр и молоко. Машина глупых фортелей больше не выкинула, уже в городе случилось что-то непонятное — на Аллее Неподлеглости и Мокотовском Поле на меня оглядывались все обгонявшие водители. Как только шеи себе не посворачивали. Ехала я в правом ряду, с нормальной скоростью шестьдесят километров — ни много, ни чересчур мало, ничего экстравагантного не делала, женщины за рулём встречались уже часто. В чем же дело?Я не выдержала и остановилась: вдруг раскрылся багажник и оттуда во все стороны торчат куриные и утиные лапы?Осмотрела машину, ничего подобного, все в порядке. Только сегодня приходит в голову — наверняка детки устраивали представление через заднее стекло… Иначе чего бы ради все водители пялились на меня?..Наконец-то теперь могу вернуться к Янушу, а читателям рекомендую немедленно хватать "Клин кли ном". Не стану повторять подробности, уже однажды сообщённые. Светопреставление с телефонами — святая правда, а тип, въехавший в разговор, действительно представлял некое таинственное лицо. Вскорости из-за этого началась ужасная свистопляска, перипетии коей я на всякий случай записала.Где-то в самый разгар этих перипетий я отправилась в отпуск. Зачем мне вздумалось ехать в горы зимой, понятия не имею. Возможно, получила только такую путёвку, ничего другого не подвернулось. Ехать дикарём — нет денег, что-нибудь доставать — нет сил, вот и соблазнилась дешевизной и простотой и сразу же была наказана.Оказалась в Шклярской Порембе в условиях, мягко говоря, кошмарных — в четырехместной комнате, населённой пятью бабами: тремя подружками с одной мамусей ну и мной. По правилам проживать имели право две девицы и мамуся, третью приняли спать валетом. Я растерялась и даже не протестовала, а стоило бы.Выяснилось, что мой жизненный опыт весьма ограничен, таких панночек я ещё не встречала и только дивилась на них. Целыми днями пришлось мне шляться где придётся, в комнату приходила лишь спать, но и этого с меня хватило. Молодые, двадцати не было, а младшей вообще лет семнадцать, девицы главной целью своей полагали заполучение поклонников, коих и надували как могли. Хвалились друг перед дружкой, кого из них угостили шоколадкой, а кого сластями из кунжута, кто дольше просидел в кафе, а уж закуска в ресторане, поставленная временным обожателем, становилась предметом гордости и зависти. Они рылись в моих вещах, читали мои письма, все это выбивало меня из всякой колеи настолько, что кретинизмом отличилась я, а не они — отреагировать адекватно я просто не сумела.Причин, увеличивших мою тупость, набралось немало. Во-первых, я все ещё вздыхала по Янушу, хотя прекрасно понимала всю безнадёжность моих воздыханий. Во-вторых, в Шклярской Порембе объявился кузен Генек, предмет моих нежных чувств чуть ли не в детстве, известный лыжник. А в-третьих, заинтересовалась я одним субъектом.О нем чуть погодя. Сперва про Генека. Генек достал мне лыжи на полметра длиннее, чем нужно, без окантовки, предупредил — с лыжами будут некоторые трудности. Как в воду глядел: из моей лыжной эпопеи получилось одно горе.Ботинки привезла с собой, взяла у Ирэны, мы носили один размер. Брюки купила ещё в Варшаве, наспех, без выбора, качества оказались поразительного:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110