И в самом бюро — то тут, то там, где понадоблюсь.— А в каком проектном бюро?— Ну.., в нашем. У нас там все отрасли. В ведомстве.И в каком таком ведомстве, Боже милостивый?! Что он под этим понимает?! Я посмотрела на него Горгоной, недоумок смутился, поёрзал на стуле — тяжёлый, неумолимый мой взгляд возымел своё страшное действие.— Ну, знаете… На Раковецкой…— В Главной школе сельского хозяйства или в тюрьме? — чеканила я безжалостно.Недоумок взглянул на меня. В глазах его выражался столь горестный упрёк, что Горгона скукожилась. Ладно уж, видать, название организации в горле застряло, а на этой Раковецкой мало что осталось.— МВД?..Он едва кивнул. Окаменел бедняга, а я тем временем собралась с мыслями. И чего они все боятся — ну ясно, на тему МВД все окутано непроницаемой тайной, Божидар тоже об этой организации прямо никогда не говорит. Наваждение какое-то да и только. Ясно, пустились в странную афёру, не первую, да и не последнюю, подделка счётов — подумаешь тоже, а вот на кой черт им испорченные игральные автоматы?.. Собственное казино собираются открыть? С испорченными?!!..— А их легко починить? — У меня мелькнули кое-какие соображения.— Что починить?— Эти автоматы.Недоумок вышел из гранитного оцепенения, пошевелился, вздохнул, покачал головой.— Подкупить бы кое-какие части, почему нет. Скорее да. Но они вовсе не покупают. И вообще не велят ничего исправлять, просто разобрать. И зачем им это, ведь нельзя же их переделать. Значит, не годятся никуда, только для игры. Или ещё на что-нибудь.Дело меня заинтриговало всерьёз. В игральных автоматах я очень даже понимала толк. Зацикленный автомат может платить бесперебойно, надо только его застать в нужный момент… Минутку, но ведь все это механическое, барабанное. Какое отношение они имеют к кибернетике? Наверное, какая-нибудь новинка…Недоумок уставился на меня как на святую, и в его взгляде отражалось одно лишь благоговение, что явно тормозило мыслительный процесс.— И что? — спросила я нетерпеливо. — Что же вас во всем этом беспокоит? И чем я могу помочь?Моя горячность не особенно его наэлектризовала, однако вялое выражение лица сменилось некоей озабоченностью.— Ну, я не знаю. Мне все кажется, что-то не так. Я думал, вы посоветуете, честно говоря, дело ведь в другом. Я начал с автоматов, потому что мой знакомый, коллега, значит, он с ними работал. И пропал. Вот я сейчас вместо него и работаю.Поначалу я никак не могла сориентироваться, что его угнетает: то ли пропажа коллеги, то ли его работа.— Ну?— И я все не могу узнать, что с ним случилось.Уразумев, что все-таки речь о коллеге, я попросила рассказать подробнее.Недоумок явно оживился.— Так он не пришёл на работу. Значит, это я понял, что его нет, потому как меня перетащили на этот хлам вместо него. Нормально, допустим, не пришёл так три дня, а его все нету. Я думал — заболел, позвонил — никого нет, я и ходил к нему несколько раз — без толку. В кадрах спросил осторожно, уволили или в отпуске, хотя если бы так, он бы мне сказал. Не в командировке ли? Ничего не узнал. Это уже, постойте, пять, нет, шесть дней, как пропал.— А семья? Жена, дети?..— Что семья?— Его семья.— У него нет жены. Родителей тоже нет. Вообще никого, одинокий. Девушка есть, я с ней повидался, а она тоже ничего не знает, правда, они уже как бы разошлись, вот она и думала, потому, мол, он и не звонит. У неё ключи есть от его квартиры, мы с ней туда пошли, вот мне и захотелось с вами повидаться.Кажется, недоумок подбирался наконец к главному.— И что? — нажимала я.— А там у него все не так.— Как не так? Объясните!Она говорит, эта Пломбир, её так смешно называют — Пломбир, все так зовут, я даже не знаю, какое у неё имя. Так вот, Пломбир говорит, больно уж большой порядок в квартире. Всегда бардак, то есть с вещами и так далее, только бумаги были в порядке, а теперь наоборот. Вещи все уложены, в шкафу и везде, а в бумагах ералаш.— В каких бумагах?— А в разных, в каждом доме полно бумаг, а у него ещё больше, чем у других. Даже свидетельство об окончании школы и табели школьные за все годы, только диплом в отделе кадров. Всегда порядок в письменном столе, блокноты, календари, много всего, — а теперь недостаток. Пломбир считает, что больше было и разложено кое-как. Она нашла такую записку, даже несколько — он всегда все записывает: например, что купить, потому как ему неохота все помнить, так вот, хлеб, значит, лампочку либо масло… А на одном листочке написано такое странное…Он достал бумажник, порылся в нем и осторожно пододвинул ко мне маленькую бумажку в клетку.— Пломбир говорит, это мне.Я взглянула на бумажку, он придерживал её пальцем на столике. Меня бы но удивило, подсунь он бумажку и обратной стороной.Текст выглядел так:
Пломбир Пышка Знание молоко ХХХХХХ крыса календарик за прошлый год чипы пэ Пиявка
Я внимательно прочитала и посмотрела вопросительно.— А почему это вам? И что все вообще значит?Недоумок ответил по очереди.— Пломбир сказала — для меня, а уж она знает; все из-за этой Пышки. Он меня так звал иногда, я раньше был толстый. Такой пухленькии, значит, мы с ним знакомы ещё со школы. Задумай он купить пышки, то и написал бы «пышки», одну пышку зачем покупать, да ещё с большой буквы. Вот и выходит, что это я, а Пломбир мне должна передать. А про остальное понятия не имею. А вам как раз и хотел показать, вдруг вы поймёте.Вера в меня и надежда на меня просто-таки расцвели на его физиономии: я почувствовала себя обязанной проявить максимум проницательности, даже ещё больше, хоть и годилась для такой задачи, как вол для кареты.— Ну ладно, давайте подумаем. Пломбира и Пышку долой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82