! Сейчас же поезжай к ней, я приеду туда, Иисус-Мария!— Мать дома, верно, вышла с собакой. Что случилось?— Ничего. Все. Скорей приезжай, я сейчас буду. Давай быстрей!— Но у меня…— Даже если ты сломал обе ноги, пусть тебя привезут «скорой помощью»! Все! Через пятнадцать минут!Бросив трубку, я схватила два экземпляра «Трибуны», с третьего этажа вернулась, чтобы снять тапочки и надеть туфли. Захватила сумочку, о которой, естественно, забыла. Лишь на улице проверила, во что одета, повезло — не в халате. Через двенадцать минут уже ломилась к Зосе.— Что такое? — забеспокоилась она, открыв дверь. — Только что влетел Павел, говорит, с тобой плохо…Я ворвалась в комнату и торопливо разложила на столе привезённую прессу.— Вот. Смотри! Оба смотрите! Я, часом, и спятить могла! Говорите, что тут видите!— О Господи, это он! — крикнул Павел.— Покажи… Иисусе! — запричитала Зося. Ничего не нужно было объяснять. Хорошо, привезла две газеты, одну разорвали бы на клочки.— Это невозможно, — нервничала Зося. — Слушай, вдруг нам только так кажется — просто случайное сходство…— Учти, у меня приличная зрительная память. Когда ты описала этого типа впервые, мне постоянно лезло в голову: не могла я его где-то не видеть! Клёцка, очень порядочная. Тысячи раз видела эту харю, только вспомнить не удалось, а здесь он весь как на ладони!— Второй слева товарищ Анастазий Суш-ко, — прочёл Павел.— Что?!..— Ну, этот самый. Второй слева, раз, два, это он. Товарищ Сушко.Я почувствовала удар в голову, только не снаружи, а изнутри. Зося и Павел читали подпись под снимком: торжество по поводу каких-то наград. А я не удосужилась и подпись прочитать, вообще её не заметила. Боже милостивый, вот почему ищут мальчика по фамилии Сушко!..— Зося, ты журналистка, — напирала я. — В редакциях все известно, только вы скрываете. Делай что хочешь, но разузнай, женат ли этот Суш-ко, есть ли у него дети и так далее! Все про товарища Сушко! И чем он сейчас занимается?!..— А откуда мне знать, — нервничала Зося. — Ладно, я попробую, но не гарантирую… Зачем тебе, какое тебе до него дело?!Не было сил в двух словах объяснить, какое мне до него дело, мешал гул в голове. Я уже интуитивно понимала ситуацию, предчувствовала разгадку, однако с уверенностью могу сказать — разум здесь был ни при чем.— Когда-то в тебя был влюблён один тип, — влепила я не слишком тактично. — Однажды я его видела, ты сказала, он какой-то партийный деляга…— Ну знаешь! — возмутилась Зося, искоса взглянув на Павла. Павел захохотал.— Ладно уж, я оглох, ничего не слышал, только не делайте из меня идиота. Кроме того, всякий имеет право влюбиться в мою мать — законов на сей счёт нету. Я догадываюсь, о ком речь, такая маленькая гнида. Он, пожалуй, из тех, кто обо всем осведомлён, да на всякий случай не говорит. Неважно, я сам все разузнаю.Зося слушала поначалу спокойно и вдруг сорвалась.— Что это значит? Что ты разузнаешь? Павел, я не желаю, чтобы ты вмешивался!Ну вот, ещё ссоры не хватало. Я призвала на помощь всю свою логику и напомнила Зосе, что Павел вмешался с самого начала и это по его милости мы попали на окольные тропки, ведущие в буераки и трясину. Умница, молодец, кроме того, год как живёт самостоятельно и справляется не хуже, чем мы обе вместе взятые. Не знаю, как выяснит, уверена, через молодое поколение… Павел кивнул с довольным видом.— Правильно, через Адама…Зося не выдержала, облаяла нас обоих, но скорее так, для острастки, без убеждения, чтобы разрядить эмоциональное напряжение. Я оставила им один экземпляр газеты, второй взяла обратно — достать сейчас «Трибуну» не было никаких шансов, а марки требовалось высушить. И вымелась от них — времени и так мало.От дверей в квартиру меня окликнул Януш.— Что случилось? Я ведь ещё слышу твои разговоры. Ждал твоего возвращения, ты же пулей вылетела из дому, что за открытие?Я показала газету.— Пожалуйста, вот портрет шефа мафии. Товарищ Анастазий Сушко. Зося и Павел его тоже узнали, я тебе говорила о нем, слово «шеф» сказано было лишь однажды, но и того довольно. Я уже чувствую ситуацию!Януш посмотрел, прочёл надпись под снимком, помолчал.— Порядок. Я тоже чувствую. Проверю все. Только умоляю, не говори об этом у себя дома!— Самоубийства не планирую. Зато хотелось бы знать, когда демонтируется это тайное прослушивание. Или сделано на совесть, так просто не демонтируешь?— Не думаю. Однако придётся подождать… Ты не знаешь этих людей!— Не скажи, малость познакомилась с ними. Что будет? Посадят их наконец или нет? Сбегут? Переквалифицируются снова в этаких благодетелей общества? Поверят, что я возлюбила их больше жизни или у меня амнезия началась? Чего мне ждать?Ни на один из вопросов я не получила ясного и логичного ответа. Чёртова тайна снова запаскудила мне жизнь… * * * Информацию о товарище Сушко я получила в рекордном темпе с трех сторон. Особенно отличился Гутюша.— Дела на них есть, то есть досье всяческие, — оповестил он меня с удовольствием, бросая в автомат по одному жетону. — Черт, и что мне делать с этой одной парой, дубль явно все сожрёт. Они угадали, это полная вошь. Смотри-ка, пробил!..— Перебрось на кредит, — посоветовала я нетерпеливо. — И что из этого досье ты узнал?— Первое primo — он сменил фамилию, последние три года ходит Татаровичем. Второе primo — у него была жена, оказалось, сумасшедшая. На винтики в семействе экономия, травилась, будучи молодой панной, так и осталась с приветом, а этот ухажёр ни бельмеса не раскусил. И женился, потому как её дедок в Лодзи камни из мостовой выворачивал в девятьсот пятом году. Эта парочка одна может человека заколотить, куда полагается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82