Его дверь от лифта близко, не поехал наверх только затем, чтобы спуститься, не гимнастикой же занимался. Его столкнули, и знаю кто, падал с сумкой, а помер, сумки уже не было, не верю, что прибыль под дверью оставил, а сам побежал падать… И с такой силой, что шею свернул, с головы, что ли, начал?..Я поняла. Некто убил линялого сморчка и забрал его сумку с выигранными деньгами и электронным прибором. Вряд ли напал посторонний бандюга, подсмотревший его успехи в казино и ограбивший его, вряд ли смертельный исход — случайность. Вздор! Если бандюга попробует воспользоваться прибором, шайка вычислит его мгновенно, хотя из всех зол я бы предпочла уж случайность…Гутюша лишил меня этой надежды.— Худшее под конец. Я там не торчал, люди начали из дверей выглядывать, меня смыло с места, около дома подождал, не от мыслей, а наоборот. Одурел совсем. И цвести мне чем попало, если из других ворот не выбежал тот амбал в замше! Видно, есть переходы по крышам, держал ли что в руках, не рассмотрел — он промелькнул, но галлюцинации исключаю, пожалуй, ты была права, начали ликвидацию дела, Господи, что с Пломбиром…Я пыталась собраться с мыслями, но Гутюша меня все время отрывал. Понемногу он выходил из шока, и это сопровождалось бурным негодованием.— В нормальной стране там бы уже шастала полиция, надо все с лупой оглядеть, быть того не может, чтоб не осталось какого следа. Собаку бы, ведь таился он где-то, в воздухе не висел, всем известно, микроследы каждый оставляет за собой пшеницей и овсом! Собака бы приехала, разобралась. А здесь как, приехать-то они приехали, да наверняка придумают несчастный случай — споткнулся и упал, на фиг им надо добираться до этой обезьяны в замшах? Старая песня, уж и не знаю, такого только пристрелить, как бешеного пса, чтоб у них все данные набекрень съехали, тогда, может, займутся всерьёз…Все ясно: мошенники начали отстрел. Я прервала Гутюшу.— К Пломбиру! Красивая девушка, вдруг ещё не убили, сидит где-нибудь под замком…У Пломбира в комнате все было перевёрнуто вверх дном. Нам разрешила заглянуть к ней пожилая пани, хозяйка квартиры, сдающая одну комнату. По её словам, она не имеет обыкновения вторгаться к своей жилице и не видела её по меньшей мере два дня. В комнату нас не пустила: бардак не бардак — дело жилицы, вернётся и приведёт все в порядок.Что делать?— На Жолибож?.. — неуверенно предложил Гутюша.— На братьев Пиллат! — вспомнила я. — В последнее время ей велели ездить туда. Её наверняка там нет, но вдруг все-таки что-нибудь узнаем…Дверь квартиры номер два никто не открывал, хотя мы и решились позвонить. Определили расположение окна балкона-террасы. Дверь на балкон казалась приоткрытой, из-за портьеры пробивался слабый свет.Довольно долго мы простояли в темноте под балюстрадой.— Который час? — вдруг спросил Гутюша. Я посветила зажигалкой на часы.— Пять минут первого. А что?— Я бы заглянул туда, на балкон.— Я тоже. Если её связали…— Нет, ты не пойдёшь. Включи зажигание и жди в машине с открытой дверцей. Чтобы успеть смыться, если меня примут за грабителя.Это имело смысл. И в случае если бандит сидит дома, и в случае если там окажется нормальная квартира, никаких объяснений быть не может. Следует уматывать в рекордном темпе. Я заколебалась.— Я включу и открою дверцу, потом вернусь сюда. Мотор работает тихо.— Психичка, открыто и включено, первый же встречный уведёт машину…— Не уведёт, я присмотрю.— Твоё дело…Я устроилась где-то на половине пути между балконом и машиной. В темноте едва видела, как Гутюша ухватился за поручни балюстрады, оттолкнулся ногой от подмуровки и умело перемахнул на другую сторону. На секунду слабый свет вспыхнул из-за портьер. Я ждала в жутком напряжении, одним глазом следя за окном, а другим за машиной; ничего не происходило, где-то подальше слышались голоса, наверно на автобусном кольце. Прошла неделя, месяц, а может, и год.Когда в ночной тишине увидела тёмный силуэт, слезающий с терраски, меня охватило вместе облегчение и разочарование. Я пошла к машине. Гутюша догнал меня, едва я успела сесть за руль.— Скорей! — прохрипел он страшным голосом.Я вздрогнула, и машина рванулась, как выброшенная катапультой. Ехала где придётся.— Что ещё… — начала я на Пясечинской, уже недалеко от Идзиковского. Гутюше уже удалось закурить.— Перо, — бормотал он глухо. — Вечное перо. Ручка. Нет, вроде неё. С чернилами. Карандашное.Я тормознула — мелькнула паническая мысль, а не двинуть ли в «Скорую помощь», с Гутюшей явно неладно…— Гони! — заорал он вдруг. — Гони, только бы подальше, на всю катушку гони!Я сбросила скорость только на Бонифация.— Гутюш, да что же такое!!!.. Он перевёл дыхание.— Ладно, хватит. Больно уж много на одну телегу… Он там лежит, оторвался жбан от ручки, не забыть вовек, выигрыш лотерейный, плохо топят… Видать, натолкнулся на нечто невероятное и психанул. Я резко нажала на тормоз.— Пломбир?!!!Гутюша успел схватиться за распределительный щит и не удариться головой в ветровое стекло.— Пломбир, никакого Пломбира, сам лежит…— Кто?!!!— Да тот, как его, Нога, первый помощник, тот, что седого вылечил. Над рулеткой тёрся, этого пузана в «Марриотте»…— Рука!— Ну да, он. Труп, и не сразу, а в глазу торчит ручка, плох я совсем, мне бы рюмку водки…Да и мне было не до смеха. Водки не было, а на заднем сиденье лежала сумка с банками пива. Я остановилась, Гутюша достал себе одну.— Литературной смертью помер, мне кажется, — проворчал он и открыл банку, расплёскивая пену.— Гутюша, расскажи ещё раз и, ради Бога, по порядку, — умоляла я, превозмогая дурноту. — Я, знаешь, не в силах задавать наводящие вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82