Я решила их добить.— Фамилия дамы Хмелевская, — продолжала я, стараясь собственную фамилию исказить на английский мадер почти до неузнаваемости и произнося её с жутким трудом. — Нельзя допустить, чтобы она видела кого-нибудь из наших в Warsaw, пусть её встретит кто-нибудь из здешних, может, один из вас. Дама явится в ту же камеру хранения, откуда она забрала товар. Свяжитесь с шефом немедленно!Мазурики пошевелились, к Хмырю даже вернулась способность говорить.— А ты кто? Откуда знаешь?— Тебя это не касается. Передаю то, что положено тебе знать. Неужели вы с шефом думали, что вас оставили без присмотра? Главное не забудь — ровно через три дня она появится с сумкой на вокзале, Все!— Нет, не все! — опомнился и Кусок. — Пароль!— Вот с вашими паролями вы и напортачили, теперь расхлёбывай. Скажите спасибо, что мы не зевали. Большой привет!И я гордо удалилась. Они меня не преследовали. Видимо, «присмотр», выдуманный мной, не был для них такой уж неожиданностью. Когда речь идёт о больших деньгах, такого рода мафиозные структуры обычно подстраховываются, и о дополнительном контроле могут не знать не только исполнители, но даже и шеф операции.Бережёного Бог бережёт, и я покидала ипподром Шарлоттенлунд уже в обычном европейском обличье, хотя в кабинку дамского туалета под трибунами вошла в виде негритянки. Горячая и холодная вода, чистое полотенце, все удобства. Быстро смыла я тёмную краску и чуть не забыла об ушах, оставив их чёрными. В последний момент заметила! Подаренный Павлом плащ я вывернула наизнанку, клетчатой подкладкой вверх, а поскольку уже стемнело, прошла в толпе мимо всматривающего в выходящих Куска беспрепятственно. Хмырь, наверное, дежурил у второго выхода с ипподрома. Белый «вольво» Павла я заметила издалека, подошла не торопясь и села рядом с водителем.По дороге я рассказала Павлу о событиях на бегах — о неожиданном выигрыше, о случайных соседях на трибуне и о моем сообщении их шефу. Последнее особенно потрясло Павла.— С тобой не соскучишься! — только и сказал он. — Какого черта ты вообще наплела им такое?— Чтобы ненароком не пристукнули меня. Чтобы оставили в покое, чтобы считали глупой бабой и дали возможность вернуть похищенное. Чем черт не шутит, вдруг негритянка правду сказала? Пристукнуть же меня они всегда успеют.— Ты и в самом деле собираешься явиться в камеру хранения Центрального вокзала?— В самом деле. Демонстративно, вернее, показательно, обменяю сумки и ещё громко извинюсь. Что поделаешь, я такая рассеянная…— Да почему ты так уверена, что сумка Мико-лая тебя ждёт? Может, её уже давно нет.— Тогда и начну расстраиваться, зачем же раньше времени? Но я почему-то уверена, что она там так и стоит, под стойкой. Ты же знаешь, что я оптимистка.— Знаю, и очень это люблю. Ну ладно, допустим, твой план осуществится. А что ты скажешь в полиции?— Пока я ещё толком всего не продумала, да и, как я тебе говорила, для этого понадобится моя свекровь.Мы доехали до гостиницы, и я опять сделала попытку связаться со свекровью по телефону. Она оказалась дома и огорошила меня какой-то пани Мациашек. Что-то не то. Я попросила Павла позвонить ей.Павел позвонил.— У неё там кто-то есть, — сказал он, положив трубку. — Боюсь, как раз из полиции. Попробуем позвонить позже. И вот что я хочу тебе сказать. Слушай внимательно и постарайся запомнить, но это информация только для тебя, будешь общаться с фараонами — им ни гу-гу. В афёре с фальшивомонетчиками сильно замешан один тип по фамилии Доминик, во всяком случае, я считаю, что должен быть замешан. Очень большая шишка и на редкость мерзкая личность. Если придётся с ним столкнуться — остерегайся его, от этого подонка всего можно ожидать. Запомнила? Доминик.Свекрови мы через час позвонили, но её не было дома. Я забеспокоилась. Если и правда, что до неё добрались фараоны… Неужели из-за проклятой сумки? Ведь её могут и посадить вместо меня, очень просто!— Немедленно возвращаюсь! — сказала я Павлу. — Надо узнать, что с Иоанной. Ты и в самом деле предполагаешь, что у неё в квартире были полицейские? Езус-Мария, ведь это я подкинула ей наркотики, никто не поверит, что она ни при чем. А она меня ни за что не выдаст. Вроде ты собирался по делам в Бельгию. Во сколько мы отправляемся?Странное выражение появилось на лице Павла, когда он посмотрел на меня. Не иначе, подумала я, теперь окончательно убедился — правильно сделал, когда бросил меня и женился на этой своей последней, третьей жене. А все из-за Миколая, чтоб ему пусто было. Ну ладно, вот ужо я до него доберусь…— Я ведь собирался ещё раз забежать к этому моему заказчику-мафиози, — задумчиво ответил Павел. — Даже предлог выдумал. Ну да ладно, придётся отказаться от встречи с ним. Ты права, с Иоанной тебе надо обязательно увидеться, и чем скорее, тем лучше. Хорошо, едем немедля. По дороге договоримся о том, каким образом будем поддерживать связь…Говорят, не в деньгах счастье, и все-таки деньги здорово облегчают жизнь. Четыре тысячи долларов чуть ли не с неба свалились на меня. Легко достались — легко и растрачу, решила я и постаралась больше над финансовой проблемой не ломать голову.Только во Франкфурте, расставшись с Павлом и расположившись с удобствами в спальном вагоне, я задумалась над тем, что меня теперь ждёт, и впервые усомнилась в правильности своих поступков. Стоило ли лезть на рожон? Ведь очень вероятно, что в данный момент меня разыскивает и полиция, и мафиози с их наркобизнесбм, причём последним я сама назвала свою фамилию. Может, уже поджидают на вокзалах? Ох, напрасно я решила ехать поездом, в нем чувствуешь себя как в тюрьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91