Что важнее — жизнь или чувства любимого человека? В то, что моей жизни угрожает опасность, я не очень верила, на чувства же продолжала надеяться…Идея себя оправдала. Павел меня не узнал. Вернувшись из Мальмё, он позвонил, и я в своём новом облике встретилась ему у дверей его номера. Он с интересом взглянул на меня и спросил по-английски:— Вы ко мне? Слушаю вас.— Притворяешься или действительно не узнал? — отозвалась я по-польски.Ответа не требовалось, хватило одного взгляда на выражение его лица. Значит, негритянка у меня получилась что надо! А в последующие полчаса у меня родились серьёзные опасения в том, что чёрные женщины ему нравятся больше белых. Подумав, я решила, что из-за этого должна огорчаться его жена, а не я, и перестала…Не везло мне с телефонами, опять я не застала дома ни Алиции, ни свекрови. С Миколаем же вообще телефон перестал соединяться, то есть соединялся, но неправильно, вместо Миколая все время отзывался какой-то чужой мужской голос.Все эти неприятности, которые в значительной степени смягчило наличие Павла, заставили меня наконец думать.У меня было три выхода. Первый, самый, пожалуй, правильный: немедленно по возвращении связаться с нашими компетентными органами, а те свяжутся с датскими фараонами. Павел ни секунды не сомневался в том, что его заказчик-бизнесмен не только по уши сидит в афёре с наркотиками, но и даже ею руководит. Фамилия, возможно, у него поддельная, потому что датская, но уж это проблемы здешних органов. Неприятно только, что он оказался поляком, земляк называется! И подручные его — поляки, подумать только, какую предприимчивость развивает наш народ, как быстро удалось ему подключиться к международному Эльдорадо, каких успехов добились на ниве нелегального бизнеса мои талантливые земляки! Вернувшись, я могла спокойно взять сумку у свекрови и отнести её в полицию. Нет, зачем носить, пусть бы сами волокли. И привет! Я исполнила свой гражданский долг, я умываю руки.Ну да, как бы не так! Гражданская позиция имела два недостатка: как объяснить властям своё странное поведение на Центральном вокзале — это первое, а второе — вдруг недовольные контрабандисты упрутся и сживут-таки меня с этого света? Не очень-то приятная перспектива.Ладно, рассмотрим второй выход. Притворюсь идиоткой, которая по ошибке прихватила не свою сумочку, вернусь с ней в камеру хранения, вежливо извинюсь и поменяю на свою.Ну, и выход третий: ничего не делать, ничего никуда не относить, а идиотскую торбу с её содержимым утопить в Висле…И тут запротестовал Павел, ибо я рассуждала вслух.— Надо же все-таки хоть немного соображать! Они ведь знают, кто ты, и не оставят тебя в покое. Реальными являются лишь два первых варианта:либо они получат своё имущество и отвяжутся от тебя, либо компетентные органы их переловят и обезвредят.Я опять принялась на все лады перетряхивать шансы двух вариантов и выбрала тот, который мне казался более обнадёживающим.— Значит, второй. Идиотка с милой улыбкой возвращает чужую сумочку, может, взамен отдадут мне торбу Миколая.— Они не поверят, что ты не разглядывала содержимого.— Ну и пусть. Идиотка подумала, что это очищенная сода. Хуже, если они заглянули в мою.Относительно моих дальнейших действий мы с Павлом не пришли к соглашению. Он настаивал на том, чтобы я держалась подальше от афёры фальшивомонетчиков, ни во что не вмешивалась, не пыталась спасти его доброе имя, заверяя меня, что ему, Павлу, ничто не угрожает. В крайнем случае, наймёт хорошего адвоката и выпутается. Ведь ясно же, что с преступниками он никогда ничего общего не имел, никакой прибыли от их преступной деятельности не получал, банкнот нарисовал в нетрезвом состоянии, в таком же состоянии рассматривал и матрицу, оставив на ней свои отпечатки пальцев, был уверен, все это — розыгрыш.В конце концов, притворяться идиоткой могу не я одна, он тоже способен изобразить из себя полного кретина. Это на тот случай, если до него все-таки доберутся. Но он уверен — не доберутся и нет у них никаких отпечатков его пальцев!Я отчаянно возражала:— Дурак ты! И совершенно не по-деловому подходишь к серьёзной проблеме. Коснись чего, так твои сообщники выдадут тебя с потрохами!— А я уеду в Штаты. Или ещё лучше — в ЮАР, меня уже приглашали туда. Погоди, сколько ещё осталось до истечения срока давности? Всего два года. Так я эти два года могу и вовсе не работать, прекрасно проживу и без работы. Вот тебе, идиотка ты этакая, в самом деле грозит реальная опасность, ну как ты не понимаешь?Меня вдруг осенила очередная идея. Лучше всего соединить два первых варианта: демонстративно возвратить мерзавцам товар, сделать это явно и открыто, а втихую сообщить органам. С органами договориться дипломатично, частным, так сказать, образом, с помощью свекрови.— А при чем тут свекровь? — удивился Павел.— А у неё есть давнишний хахаль из бывших полицейских, Похоже, давно и крепко любит её, да и она к нему относится соответственно, и они наверняка давно бы поженились, если бы не её отвращение к брачным узам. Да ты и сам знаешь, какая она. Насколько мне известно, он из так называемых органов уже уволился, но остался при них кем-то вроде консультанта, уж очень заслуженный и опытный фараон, так что с его помощью, мне удалось бы все прелестно обтяпать.— Что ж, мысль неплохая, — милостиво одобрил Павел. — А у тебя найдётся, где спрятаться на некоторое время?— Найдётся. Официально я прописана в комнате, которую снимаю на Мокотовской, живу же в квартире моей тётки. Тётка уехала в Швецию, вернётся не раньше чем через два года, а я сомневаюсь, что она вообще вернётся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91