— Но тут же на меня набросился этот сумасшедший. Он ещё у входа пытался помешать мне войти в номер, но мне удалось вырваться. А потом обрадовался, что нашёл зажигалку, и утратил бдительность. И тут эта горилла накинулась на меня. Говорю вам — ручищи прямо как у гориллы, впрочем, я слышал, все сумасшедшие обладают звериной силой. Я как-то постеснялся кричать, а надо было бы. Вот этой обезьяне и удалось меня скрутить. Как меня удар не хватил — только удивляюсь. Ваше здоровье!Адвокат Кочарко и в самом деле был в раздёрганных чувствах, ибо в нормальном состоянии ни за что не выболтал бы мне лишнего, в нормальном состоянии он взвешивал бы каждое слово, это у него уже в крови. Что ж, нет худа без добра…Итак, Выдре нравился Северин. Северин стерёг Бергеля и панду. Не исключено, что Выдра для него постаралась раздобыть ключ. В любом случае оба имели доступ в номер Бертеля… Не исключено также, что адвокат Кочарко вовсе не из-за зажигалки так стремился попасть в тот же номер. Он уже знал, что мафиозо убит, может, хотел что-то отыскать в комнате? Да ну их, не буду голову ломать…Бренди и в самом деле очень помогло адвокату, минут через десять он совсем пришёл в себя и перестал жаловаться. Наоборот, принялся задавать неудобные вопросы. Так сказать, оказался в своей стихии. И хотя на некоторые из них я могла ответить со спокойной совестью, на всякий случай спохватилась — ах, ведь у меня нет времени! Да и в самом деле, оставила Зигмуся в кругу ни в чем не повинных сообщников, они, бедняги, уже не знают, как от него избавиться, а он ведь опасен для окружающих, одна я умею справляться с кузеном. Вот сейчас наверняка привязался к Болеку, вцепился в несчастного, именуя его Яцеком и соболезнуя… Нет, надо немедленно возвращаться к своим.И, извинившись перед адвокатом Кочарко, я оставила его допивать бренди, а сама помчалась к майору.Зигмуся вполне удовлетворило моё объяснение: грабитель (в лице адвоката Кочарко) и в самом деле намеревался очистить апартаменты Бертеля, но Зигмусь героически воспрепятствовал этому. Правда, пока роль упомянутого грабителя не до конца выяснена, но чрезвычайно, чрезвычайно подозрительная личность! Вот почему нам всем пришлось притвориться, что мы его не расшифровали, и отпустить. До поры до времени, пусть Зигмусь не сомневается! Вся наша расследовательская братия слушала с большим интересом мои объяснения, а я вдруг припомнила такое обстоятельство: года два назад не кто иной, как именно адвокат Кочарко, защищал в суде одного из самых невиновных членов русской мафии, из тех, что тогда на бегах перестреляли друг дружку. А наняла его ожоговская мафия. Так что о мафиях адвокат наверняка знал намного больше меня. С большим трудом мне удалось удержаться и не перескочить в разговоре на события тех лет, ипподром всегда притягивал меня, как магнит.Я сочла своим долгом пожертвовать собой и лично увела Зигмуся из квартиры майора. Пришлось приложить немало усилий: я и заговорщицки подмигивала кузену, и строила ему гримасы, и на ногу наступала, и за локоток хватала. Наконец до Зигмуся дошло моё к нему благорасположение, и он в полном восторге схватил меня в объятия. Громовым шёпотом (нельзя же, чтобы остальные услышали) я прошипела в самое ухо дуралея, что нам немедленно надо обсудить его творческие задачи. Собственные проблемы заставили Зигмуся позабыть об общественных, он вскочил, схватил чемоданчик и принялся прощаться с присутствующими. С большим трудом оторвала я его от Болека. Парень, к счастью, не сумел скрыть обуревавших его чувств, и на лице его отчётливо отражалась мировая скорбь.Выволокла Зигмуся на улицу и, отирая пот с лица, пояснила:— Не стоило при всех обсуждать с паном Яцеком финансовые взаимоотношения. И сам же видел, в каком он настроении, ведь почти разорился. Во всех этих афёрах негодяи попытались свалить ответственность на Бо…Спохватилась и прикусила язык, но Зигмусь понял меня по-своему.— На пана Болеслава, понятно-понятно, — воскликнул он потрясённый. — Светлой памяти…— Да, да, именно светлой. Яцек потерял почти все состояние, сам понимаешь, должен был спасать честь отца… А ты опять завёл разговор о совместном предприятии по изданию твоих произведений. Сам подумай, ну можно ли теперь поднимать этот вопрос? Прояви же деликатность!Видимо, даже для Зигмуся на сегодня было достаточно сильных ощущений. Он сравнительно спокойно примирился с финансовым крахом Болека. Его личный триумф заглушал все остальные эмоции. Поддерживая такое настроение, я посоветовала ему немедленно увековечить в письменной форме свои геройства, для того, дескать, и увела его из компании, чтобы он мог наедине предаться творчеству. Зигмусь загорелся, наскоро обнял меня, чмокнул воздух у моего локотка и помчался к себе.Вздохнув с облегчением, я приняла решение — теперь до конца своего пребывания в Крынице буду избегать встреч с кузеном. А пока не мешало бы и мне немного отдохнуть после событий этого дня.И тут я увидела Яцека, поджидавшего меня в своей машине. * * * — Мы тут серьёзно побеседовали, Болек выдержит, — говорил Яцек, когда мы ехали в сторону моря. — По крайней мере хоть с этим покончено. Да и все остальное складывается неплохо, майор увидел свет в конце туннеля, но вы сами понимаете… Да и я не прочь лично заняться этими взяточниками, но не стану же я их стрелять!— А жаль! Похоже, самый действенный метод борьбы. Впрочем, хватит о политике, она у меня уже носом выходит. Не для того же ты меня поджидал, чтобы опять окунуться в это дерьмо!— Да, — подтвердил Яцек. — Не для того. Мы доехали до порта, и Яцек остановил машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99