Бобака прикончил Бертель, телохранитель Бобака пристрелил Бертеля и Сосинского. Круг замкнулся. Каждый из них сделал все от него зависящее, чтобы протянуть дальше эту кровавую цепь. Все они приняли участие в этой жуткой свистопляске, все, за исключением Северина. Северин, мало того что избит, у него вообще не было огнестрельного оружия. Этот пользовался исключительно своими извилинами…Сержант тоже, оказывается, думал о Северине.— А этот ваш Вежховицкий, — сказал он, — так просто на коленях должен благодарить кузена пани. Если бы в драке под «Альбатросом» все они не увидели своими глазами, как из медведя вылетел мешок с алмазами, Вежховицкого бы первым прикончили.Нет, я больше этого не вынесу, не могу слышать таких похвал по адресу Зигмуся, знать, как он жаждет публичного признания своих заслуг, и ничего для него не сделать? Может, все-таки…И я выложила перед собравшимися свои соображения. Майор сегодня был в чудесном настроении и охотно пошёл мне навстречу. Из него прямо-таки излучалась доброта, как из какой-нибудь собачницы в День защиты животных.— Что ж, давайте его сюда, — великодушно согласился он. — Выразим человеку благодарность, что нам стоит?Я так обрадовалась, что совсем позабыла о Болеке. К счастью, сержант бдил. И строго напомнил о необходимости держаться в границах разумного, хватит с нас глупых ошибок и проколов, и пан Болек, нравится ему или нет, должен приодеться в свой гипс. Болек засуетился и принялся натягивать гипс не на ту ногу, пришлось Яцеку исправлять очевидную ошибку. Я оставила их приводить в порядок Болекову ногу и выбежала на улицу.Зигмусь не заставил меня метаться по городу, разыскивая его, он, по своему обыкновению, решил устроить на меня засаду у моей машины, справедливо полагая, что рано или поздно я к ней вернусь. Вот и сейчас нервно описывал круги вокруг неё, кипя и булькая от возмущения. Своё возмущение он принялся выкрикивать издали, чуть только заметил меня. Я решительно прервала претензии кузена.— Пошли, все тебя ждут! Операция прошла успешно, во многом благодаря тебе. Может, и только благодаря тебе. Хорошо, что я сообразила подключить тебя, иначе что бы мы делали?Мои слова пролили целительный бальзам на израненное сердце Зигмуся. Он, правда, ещё пытался ворчать и поучать, но сразу же сбавил тон и послушно помчался за мной следом. Попросив его подождать, я вбежала в комнату, увидела, что Болек в полном порядке, и только тогда впустила кузена.За моё короткое отсутствие майор успел подготовиться к спектаклю, в котором главная роль отводилась сержанту Гжеляку. Крыницкого коменданта он затолкал с его стулом в самый тёмный угол комнаты, оставляя за ним, по всей вероятности, роль статиста без слов.Сержант, надо отдать ему справедливость, оправдал доверие.— Объявляю пану благодарность от имени службы! — рявкнул он, щёлкнув каблуками и принимая позицию «смирно».Зигмусь выронил от неожиданности чемоданчик из рук, покраснел и, весь сияя, принялся по своему обыкновению лепетать:— Что-что-что? За что, за что, за что? Большое-большое спасибо, от имени, от имени, от имени…Видимо, так и не придумав, от чьего имени он благодарит, кузен не докончил фразы, сержант же, оставив стойку «смирно», торжественно пожал герою руку. Майор, сидевший на постели (стульев не хватало), поднялся и, подойдя к Зигмусю, тоже торжественно потряс его руку. К выражавшим благодарность от имени службы присоединился и Яцек.Проклятому Зигмусю этого ещё было мало! Он разглядел коменданта в его тёмном углу, пробрался к нему, сбросив по дороге со стола бутылку с минералкой, к счастью, пластмассовую, схватил коменданта за руку и торжественно потряс её. Один Болек по своему инвалидскому положению оказался избавлен от необходимости выражать благодарность герою дня и остался сиднем сидеть со своей сломанной ногой.Сержант уступил почётному гостю свой стул, а сам устроился на софе рядом с майором. Яцек пододвинул гостю стакан с кофе. Зигмусь вспомнил о драгоценном чемоданчике, на лице промелькнула тревога, но он тут же успокоился, получив своё сокровище, и, поставив чемоданчик на пол у своих ног, мог приступить к кофепитию.Ох, нет, не приступил, я как-то переоценила кузина.— Кофе-кофе! — укоризненно вскричал он. — Нет-нет-нет! Кофе вечером? Очень-очень вредно для здоровья!Яцек послушно отодвинул стакан с кофе и пододвинул гостю стакан с пейсаховкой. Интересно, откуда они её взяли? Наверняка майор привёз бутылочку, я уже знала, что во всей Крынице не найти этой прекрасной водки. Эх, жаль, меня не спросили, жалко тратить её на кузена, все равно не оценит, ну да уже поздно вмешиваться.— Задуманная преступниками операция сорвалась, — все так же торжественно говорил сержант, обращаясь к Зигмусю, — и в этом несомненно ваша заслуга. Благодаря вам они перессорились…Кажется, в этот момент майор наступил сержанту на ногу, потому что тот вздрогнул, откашлялся и уже менее торжественно закончил:— В значительной степени благодаря вам, однако разрешите мне не вдаваться в подробности. Служебная тайна, видите ли…Пребывающий на седьмом небе Зигмусь разрешил. Боюсь, мой бедный зануда кузен первый раз в жизни услышал столько искренних слов признательности. Он не помнил себя от радости.— Разумеется-разумеется, я не в претензии, понимаю-понимаю. А где они? За решёткой?— Да, их арестовали, — подтвердил сержант, но его правдивая натура взяла верх, и он добавил:— Правда, не всех. Операция закончилась трагично, завязалась перестрелка, в которой некоторые бандиты перестреляли друг друга…— Что-что-что? — взволновался Зигмусь и, для успокоения схватив стоявший перед ним стакан с прозрачной жидкостью, осушил его одним глотком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99