Но могу и ошибаться.— Гм. Незнакомы, а он тем не менее вам звонил, ведь так? Значит, знал номер вашего телефона?В самом деле, наверное, знал. Интересно, откуда? Да, идиотское создалось положение, дальше некуда. Незнакомый человек последним усилием звонит мне и тут же испускает дух. Глупее не придумаешь. И как бы я ни доказывала, никто мне не поверит, что мы незнакомы. Я сама бы не поверила.— Интересно все же, почему он позвонил вам, а не, скажем, прямо в милицию? Вам самой это не кажется странным?— Не кажется. Такое уж моё счастье, — мрачно ответила я. — Мечтала о спокойной жизни — значит, катаклизмы неизбежны. А вас я очень прошу на всякий случай проверить людей, чьи номера телефонов отличаются от моего одной цифрой. Ведь таких немного, всего двенадцать.— А сюда вы приехали только потому, что он позвонил, да?— Конечно, только потому. А вы бы на моем месте не поехали?— На вашем месте, разумеется, не поехал бы. И не трогал бы телефонную трубку, а оставил лежать, как была. Откровенно говоря, ничто не доказывает, что он вам звонил. Нет ни одного доказательства.— Не трогала трубку… А с милицией я бы связывалась мысленно? Или телепатически?— Нет, просто позвонили бы по другому телефону.— Но ведь в том-то и беда — не было у меня под рукой другого телефона!— Все равно трубку нельзя трогать.Я разозлилась.— А почему, позвольте вас спросить? Неужели потому только, что кому-то может прийти в голову, будто я все это выдумала? И приехала сюда так просто, без всякой причины? Или что это я его убила? Делать мне нечего, как только разъезжать по ночам и убивать незнакомых людей! Вот и шлёпнула этого, как его…— Вольдемара Дуткевича.Моему возмущению не было предела.— Мания у меня такая! Хобби…— Я о вас уже слышал, — невежливо прервал меня майор. — И много.Я остановилась на всем скаку. Майор действительно должен много обо мне слышать, учитывая последние события. Более того, имел полное право относиться ко мне с подозрением. Сразу присмирев, я робко поинтересовалась:— Наверное, от капитана Ружевича, да?Проигнорировав мой вопрос, майор продолжал:— Странное дело, вы все время нарушаете. Все время какие-то подозрительные обстоятельства. Ну а теперь и вовсе… Я лично верю, что он вам действительно звонил. Не кажется ли вам, что вас намеренно во что-то впутывают?Это была свежая мысль. До сих пор она не приходила мне в голову. Застигнутая врасплох, я отреагировала самым что ни на есть естественным образом:— Нет, это невозможно! То есть я как-то об этом не думала… Кто знает, может, вы и правы…Майор поспешил меня остановить:— Да я вовсе этого не утверждаю. Меня интересует лишь ваше мнение.— Я пока не уверена, есть ли у меня мнение.Туг в ванную заглянул молодой человек и молча подал майору небольшой блокнот. Майор занялся им, а я, ошеломлённая предположением майора, закурила, чтобы собраться с мыслями. Мысли почему-то не собирались. Думаю, им мешала одна главная, вытеснившая все остальные: как склонить следственную бригаду приготовить для всех нас чай. Наверняка у покойного… как его, да, Дуткевича. в кухне есть все необходимое. Нечаянно я заглянула майору через плечо, и мысль о чае тут же вылетела из головы. Среди записанных в блокноте номеров телефонов был один, при виде которого у меня что-то ёкнуло внутри.Майор поднял голову и с живым интересом взглянул на меня.— Ну? — сказал он поощрительно, передавая мне блокнот. — Кого вы здесь знаете? Знаком ли вам какой-нибудь телефон?— Пан майор, — вкрадчиво начала я, — как вы считаете — мне лучше сразу говорить всю правду или пока можно не всю? А то потом… За дачу ложных показаний…— И вот так всегда. Каждый финтит, — философски заметил майор в пространство. А обращаясь ко мне, посоветовал:— Лучше сразу говорите всю правду. Мне кажется, так и для вас самой будет лучше. А на той стадии расследования, в которой мы находимся, если вы кого и назовёте, может, тем самым окажете и ему услугу, а не только следствию. Так что советую подумать.Я подумала, что этот майор вроде соображает и вообще-то прав. А ведёт себя странно — подсовывает мне под нос записную книжку убитого. Обычно следственные органы не раззванивают столь легкомысленно о вещдоках с места преступления. Значит, у него какие-то свои соображения. Кто-то намеренно впутывает меня… Незнакомый покойник мне звонил… Да, определённо что-то вокруг меня происходит.Записная книжка была без алфавита, записи в ней производились подряд.— Баська! — решилась я. — Вот номер её телефона, сразу бросился мне в глаза. То есть Барбара Маковецкая, проживает на улице Польной. А остальных не знаю. Хотя подождите… Вот этот Р…Я заглянула в свой собственной блокнот.— Ракевич! Правильно мне показалось. Кто? Да один такой, знаете… На Западе его бы назвали бизнесменом. Живёт в Варшаве, Верхний Мокотов, адреса не знаю, но могу показать дом. Его вы сразу можете вычеркнуть из списка подозреваемых. Слишком много у него денег, чтобы заниматься глупостями. А больше никаких знакомых здесь нет.Я просмотрела до конца записную книжку и на последней страничке нашла себя. Пани Иоанна: 41-26-33. Очень симпатично записано, вполне уважительно.— Ну так, в конце концов, знаете вы его или нет? И знал ли он вас?— Ума не приложу! Может, читал мои книги и втайне меня обожал? Хотите верьте, хотите нет, но есть такие.Из вежливости майор попытался изобразить протест, но у него не очень получилось.— Что вы, что вы! Я верю. Чертовски неудобная эта ванна. А названная вами пани Маковецкая, это кто?— Моя подруга.— Ваша подруга, понятно. А ещё какая-нибудь специальность у неё есть?— Есть, она шофёр-профессионал, у неё права категории «Д».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89