Издательству это было только на руку, их уже давно контролёры замучили вопросами — почему это зарабатывает деньги пани Павляковская, а получает их пани Гжещинская. Теперь все встало на свои места.Дома, разумеется, разразился жуткий скандал, но Доротка держалась твёрдо, вместе с тем выразив готовность вносить свою долю в домашние расходы, что несколько смягчило гнев тёток. Впрочем, доля её оказалась столь велика, что для неё самой уже мало что оставалось.Денег в доме всегда не хватало. Фелиция была скуповатой, хотя всячески это скрывала. Пенсию получала неплохую, к ней добавлялись поступления от акций какой-то фирмы, тщательно скрываемой от сестёр, проценты от выгодно помещённых в коммерческом банке сумм. Сколько Фелиция получала — никто не знал. Она же сама утверждала, что ничтожно мало, приходится на всем экономить. Меланья зарабатывала неплохо и не скрывала этого, но, находясь в состоянии непрекращающейся войны со старшей сестрой, на постоянные расходы по дому давала не больше Фелиции, предпочитая на накопленные денежки время от времени покупать что-нибудь ценное для себя — манто например, или золотые часики. Как и старшая сестра, Меланья тоже считала ведущую хозяйство среднюю сестру Сильвию законченной, неизлечимо расточительной идиоткой.Поддерживать в порядке собственный дом было очень накладно. То одно, то другое нуждалось в постоянном ремонте: крыша, водосточные трубы, система водопровода и канализации, окна, двери и тысячи других вещей, не говоря уже о налогах на недвижимость. Две сестры дрожали над каждым грошем, третья же то и дело мимоходом информировала: кран в нижней ванной опять протекает, чайник прохудился, балконная дверь не закрывается.— Эй, принцесса! Ужин на столе! — заорала снизу тётка Меланья.Повесив полотенце, Доротка спустилась вниз, так и не приняв решения относительно присяжного переводчика.— Принеси соль и перец! — приказала тётка Сильвия, усаживаясь за стол. — Ну что, скажем ей?— Да скажем, скажем! — проворчала Меланья. — Как у тебя язык чешется!— Так ведь её же касается.— Ну и что? Успеет узнать. А где письмо?— Какое письмо?— Да от Войцеховского же, идиотка!— А, от Войцеховского. У меня его нет. Фелиция забрала.Тут Доротка вернулась из кухни с перцем и солью и села на своё место за столом. Меланья тоже собиралась сесть, но, услышав ответ сестры, замерла.— С ума сошла! Дала Фелиции письмо! Ну так считай, пропало.И громко позвала:— Фелиция! Особое приглашение требуется? Сама же кричала — есть хочу. И захвати письмо Войцеховского.Тем временем Фелиция, сосредоточенно нахмурившись, перебирала бумаги, наваленные на столик в прихожей. Перешла в столовую, порылась в куче бумаг на журнальном столике, беспомощно оглянулась.— Не знаю я, куда оно подевалось. Наверняка кто-то из вас взял. А может, Доротка?— О каком письме вы говорите? — не поняла Доротка.— Да нет, я же видела — письмо унесла ты! — напомнила старшей сестре Сильвия.— И что я с ним сделала? — поинтересовалась Фелиция.— Откуда мне знать? Я в кухне осталась.— Ну и что? Могла и из кухни видеть, куда я его положила. Мне казалось — вот на этот столик. Должно быть, Меланья прикарманила.Меланья тем временем уже села за стол и взяла в руку вилку.— Отвяжись! Зачем ты его вообще брала?— Чтобы прочитать! — ехидно информировала Фелиция.Отчаявшись найти письмо, она тоже села за стол.— Зачем? — не унималась Меланья. — Ведь уже прочла. Собиралась наизусть выучить?— Читала не я, а Сильвия. А сама знаешь, если эта дурында станет читать вслух, ни слова не поймёшь, сплошные «охи» и «ахи».— Ну, знаешь! — возмутилась Сильвия.— Знаю. И слух у меня пока — слава Богу. Кроме дурацких восклицаний и призывов ко всем святым вкупе с Матерью Божией, я ничего толкового не услышала. А уверена, в письме не было ни святых, ни Богородицы, ни всех твоих «ахов».— Правильно, зато была конкретная информация, а теперь из-за твоего склероза мы ничего не узнаем! — кипятилась Меланья. — Как всегда, письмо потеряно с концами. Нет, я с тобой спячу!— От склеротички слышу! — огрызалась Фелиция. — Письмо я положила на видное место, это ты, как всегда, куда-то его сунула.— Как же, делать мне нечего, только твои бумажки прятать!— Это не моя бумажка, а общая. А такая милая привычка у тебя есть, есть!— Перестаньте ссориться за ужином! — прикрикнула на сестёр Сильвия. — Можно это отложить на потом! А я ей все равно скажу. Доротка, тебе пришло письмо.Доротка слегка встревожилась. Она уже давно привыкла к тому, что все её письма тётки вскрывали и прочитывали, поэтому избегала переписки личного характера, а служебная корреспонденция не предоставляла тёткам материала для издевательств.Девушка позаботилась о том, чтобы банковские извещения не присылали ей на дом, так что была спокойна на сей счёт. А вот теперь пришло явно какое-то нетипичное письмо, и неизвестно, чем ей это грозит.— И что? — осторожно поинтересовалась девушка.— И твоя тётка немедленно его где-то посеяла! — не преминула пустить шпильку Меланья.— Во-первых, не сразу, — с достоинством начала Фелиция.— Ах да, разумеется, после небрежного прочтения.— Читать надо внимательно, а не… небрежно, — наставительно заметила Фелиция.— Вообще не следовало читать, раз письмо адресовано мне! — тихо пробурчала Доротка.Меланья, разумеется, услышала.— О, наша принцесса изволит гневаться! Тайна переписки, не так ли? Молода ещё заводить тайны!Разумеется, Сильвия её тут же поддержала:— Ты ничего не должна скрывать от нас! Мы несём за тебя ответственность. Это было письмо от Войцеховского.Говоря это, тётка потянулась за следующим куском рыбы, который сорвался с вилки и шмякнулся на скатерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118