— Ничего специфически арабского я лично в таких обычаях не вижу, — заметила его жена.У нас поступают точно так же. Ты лучше скажи, как нам сейчас отнестись к такому финту?— А никак. Если даритель будет околачиваться поблизости, значит, надеется на ответный сувенир. Тогда что-нибудь придумаем. Лампа и в самом деле изумительна. Можно будет взамен подарить ту шкатулку с ключиком, что ты привезла. Ну, изделие наших народных промыслов. Или декоративную тарелку. Особой проблемы я тут не вижу.— И все-таки я бы на всякий случай спросила господина Хакима, что он мыслит на сей счёт.— Хорошая мысль! — обрадовался пан Роман. — Он ведь собирался к нам на пикник прийти, вот и спросим.Сенчиковские, как и обещали, приехали в выходной день. Хозяева свозили их к водопаду, повозили по городу. На этом осмотр местных достопримечательностей, собственно, и закончился. Вернулись домой, а вскоре пришёл и господин Хаким.За вкусным обедом хозяева рассказывали гостям об экспериментальном пикнике, и пани Сенчиковская буквально заходилась от смеха, так что слезы лились потоком. Подали десерт. Пан Роман вспомнил о лампе-сувенире, попросил Павлика принести её, чтобы продемонстрировать гостям.Выслушав подробный рассказ о том, как жена какого-то араба принесла эту лампу в подарок их детям, полицейский улыбнулся и заявил, что всецело разделяет мнение пана Романа о том, как Хабровичам теперь следует поступить. Если даритель станет настырно околачиваться поблизости — тоже подарить ему что-нибудь, а если нет — так нет.Облегчённо вздохнув, Павлик с Яночкой поспешили унести лампу к себе с глаз долой. Тут пани Кристина продемонстрировала пани Сенчиковской аметисты, подобранные в каменоломне, и разговор необратимо свернул на рельсы происшествия в каменоломне. О лампе сразу же забыли.Сбежав от гостей, дети опять поставили лампу на ящик в комнате Павлика и вернулись к своим проблемам. До завтра к Павлику переселили и Яночку, а в её комнату поместили приезжих гостей. Уединившись, дети опять принялись осматривать обе лампы, удивляясь сходству нацарапанных на их дне непонятных таинственных надписей.— А может, он хочет завербовать нас к себе в шайку? — выдвинул свежую идею Павлик.Потому и прислал лампу с тайными знаками. Дескать, давайте искать сокровища вместе…— Не думаю, — возразила Яночка. — Одному ему сподручнее заняться сокровищами, ведь он из местных. Зачем ему мы?— А ты откуда знаешь, что легче? Может, он рассчитывает на Хабра? Или думает, что мы больше него знаем о сокровищах.— Погоди-ка, может, для этого нужны обе лампы? Вроде вот этот малюсенький значок на второй лампе немного другой…И две головы опять склонились над рисунками, изображающими таинственные письмена на обеих лампах. И тут в дверь к ребятам постучал господин Хаким.— Вы разрешите войти? Мне хотелось бы с вами поговорить без взрослых. Ведь вы говорите по-французски ?— Говорим, но медленно. И не очень хорошо, — ответил Павлик. — Конечно, входите. Садитесь вот на эту табуретку, стульев у нас нет.— Или вот здесь, на кровати, если хотите. Все стулья в гостиной, пардон.Полицейский начальник без церемоний уселся на краешек постели и приступил к делу.— Итак, я пришёл побеседовать с вами, — весело начал он, блеснув чёрными глазами.— О чем, интересно? — недоверчиво спросила девочка.— А вот об этом! — махнул рукой полицейский на новую лампу. — Мне бы хотелось знать в подробностях, что говорила вам жена человека, приславшего лампу в подарок. Повторите, пожалуйста, каждое слово.Брат с сестрой переглянулись. Им вовсе не хотелось повторять полицейскому слова женщины о том, что они оказали её мужу какую-то услугу и что они любят друг друга.Родителям они, во всяком случае, об этом не рассказывали.Как всегда в трудные минуты, разговор начала Яночка, взглядом велев брату молчать.— Эта женщина сказала: «Это для вас. Подарок. Сувенир»,осторожно начала Яночка, следя за своими словами. — Потом сказала, что прислал его её муж. «Он знать, что вы его любить»,добавила она. И ещё раз повторила, что это подарок и сувенир.— И вы совсем не удивились, получив такой сувенир? — откровенно засмеялся полицейский.— Конечно же, мы были очень удивлены, — как можно правильнее по-французски ответила девочка и для верности добавила: — Очень удивлены! Страшно удивлены! Абсолютно удивлены!— Что же вас так страшно удивило? Её слова?— Да все вместе.— Ответьте мне, пожалуйста, не удивили ли вас её слова о том, что её муж знает — вы его любите. Не показалось ли вам самим странным такое утверждение? Не удивлялись ли вы тому, откуда её муж может знать о вашей любви к нему?Брат с сестрой лихорадочно переговаривались по-польски, уточняя смысл вопроса арабского полицейского. Особенно волновался импульсивный Павлик, которому этот вопрос только сейчас пришёл в голову.— Чтоб мне сдохнуть, с какой стати она такое ляпнула? — нервничал он.Отвечать на вопрос полицейского опять пришлось Яночке.— Да, месье, мы были страшно удивлены, абсолютно удивлены, — сказала девочка, в волнении позабыв некоторые французские слова. — И мы совершенно не понимаем, почему она так сказала. А вы понимаете?— Понимаю, — опять рассмеялся господин Хаким. — Я же ведь… беседовал с этой бандой воров. Они видели, как вы украли их лампу. И поняли, что вы очень любите лампы.Павлик от возмущения вскочил с места.— Что?! Мы украли их лампу?— Да нет же! — тоже очень эмоционально возразила Яночка.Вы не так их поняли. Это они украли нашу лампу!— Нет, я все правильно понял. Они украли вашу лампу, а вы украли у них их лампу. — Да нет же! Это была наша лампа! Полицейский спокойно пояснил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88