— Вот только удивляет меня, что волосы у них не только не выгорели от солнца, а вроде как немного потемнели, стали какие-то серые. И не от грязи, каждый день моют головы, я и то удивляюсь.Дети и в самом деле сидели под зонтиком только тогда, когда ели, все же остальное время или плескались в море или бродили по пляжу. Как можно было сидеть на месте, когда тут в песке на каждом шагу попадались чудесные раковины — и огромные бежевато-розовые, и поменьше самой причудливой раскраски и формы. Набрали их целую громадную сумку.Оставив земляков пляжиться, Хабровичи раньше всех отправились в обратный путь, потому что пани Кристине нужно было ещё закупить продукты.Огромный крытый рынок в Мостаганеме был почти целиком заполнен торговцами рыбой. И какой только рыбы тут не было! Казалось, здесь собраны все обитатели Средиземного моря, жаль только, что большинство экзотических рыб было уже разделано и даже порезано на куски, сразу бросай на сковородку. Дети с восторгом приняли предложение отца приобрести акулу, но, к сожалению, акула тоже была уже порезана на крупные куски тёмного мяса. Правда, продавец заверил своих маленьких покупателей, что акула была очень большая. Купили ещё несколько каких-то пучеглазых рыбок, уже знакомых пану Роману. По его словам, они были очень вкусные и мало костлявые.По дороге домой, где-то под Релизане, встретили на шоссе знакомую машину.— О, Сенчиковские! — крикнул, тормозя, пан Роман.— Сенчиковские? — обрадовалась пани Кристина. — Какая встреча! Разве они тоже в Алжире?— А я тебе не сказал? Да, уже два года сидят в Оране.Супруги Сенчиковские, давние знакомые Хабровичей, возвращались к себе в Оран из гостей. Ездили они в гости к землякам в Эль-Аснам и очень обрадовались встрече с друзьями. После отрывистых восторженных восклицаний, приветствий и расспросов договорились, что в следующий уик-энд Хабровичи всей семьёй приедут к ним в Оран, а потом посетят современный курорт в Андалузах. На том и расстались, и машины покатили в противоположные стороны.Дома все оказалось в полном порядке, дверь не взломана, ничего не украдено. Павлик был явно разочарован.— А столько возни было, руки отваливались, я лично девяносто семёрок нацарапал! Наверняка воры знают и теперь уже перестанут красть!— Если бы так было! — мечтательно вздохнул отец. — Меня совсем не привлекает перспектива вести войну со здешним воровским миром, даже если война и закончится нашей победой. Намного приятнее и безопаснее сохранить в целости своё имущество без всякой войны, пусть даже и победной.Павлик же был настроен воинственно.— Ну да! А мы столько намучились, выслеживая воров!Сестра призвала брата к порядку.— Ты что! Ведь мы приехали сюда не за тем, чтобы ловить грабителей, нам и своей работы хватит. Дел невпроворот, а ты упёрся — воров ловить! Тебе велено думать над тем, как глыбу взорвать.— Подумаешь, большое дело! — проворчал Павлик, но тут же переключился на глыбу.Назавтра, с самого утра, он запряг сестру в работу. Следуя указаниям брата, Яночка послушно принялась соскребать со спичек головки. Обработала один коробок, принялась за второй и тут не выдержала:— Зачем это тебе?— Для фитиля. Ты когда-нибудь слышала о бикфордовом шнуре?— Слышала, конечно. И такая прорва серы понадобится?— Ты ещё не знаешь, какая прорва! Ведь мне же придётся сначала провести испытания, чтобы рассчитать, какой длины изготовить запальный шнур, чтобы успеть отбежать на безопасное расстояние.Какое-то время брат и сестра в молчании трудились над спичками.— Этого не хватит? — не выдержала Яночка, поворошив чёрную массу, заполнившую почти половину мыльницы.Павлик тоже поворошил серу.— Для пробного взрыва, пожалуй, хватит. Я пошёл готовить шнур, а ты ещё наскреби.Яночка принялась за уничтожение очередного коробка спичек, одновременно с интересом наблюдая за действиями брата.Налив в мыльницу немного воды, Павлик старательно размешал в ней уже заготовленную массу. Затем отрезал от клубка хлопчатобумажной пряжи, которой так радовалась мама, около двух метров, сложил нить вдвое, тщательно скрутил, опять сложил вдвое и отпустил один конец. Шнур сам скрутился. Павлик внимательно осмотрел изделие и остался недоволен.— Вроде бы тонковат. Ну да ладно, в случае чего следующий сделаю потолще.— А воду зачем в спички добавил? — спросила Яночка. — Как же с водой будет гореть?— А уж это моя забота. Загорится, когда высохнет.Ещё раз хорошенько размешав серу с водой, Павлик осторожно опустил в мыльницу конец изготовленного шнура. Шнур моментально пропитался водой, но кусочки серы не держались на нем и отскакивали.— Нехорошо! — озабоченно нахмурился Павлик.Почесав в затылке, мальчик отправился в кухню за ложечкой. Занятая приготовлением обеда мама велела сыну вынести мусор.— Что, прямо сейчас? — скривился сын.— Прямо сейчас! Потом тебе некогда будет.Тяжело вздохнув, мальчик взял стоящий в углу кухни большой чёрный мешок с мусором, вынес его на улицу и прислонил к фонарному столбу. По всей улице, подо всеми фонарями стояли такие чёрные пластиковые мешки с мусором. Значит, мусорщики ещё не приезжали.Обратно Павлик вернулся бегом.— Эй! — крикнул он сестре. — Там пришёл осел! Как раз у нашей калитки стоит. Надо его чем-то угостить.Яночка сорвалась с места, с радостью бросив нудное занятие.— Где? Где осел?В узком проходе между сетками ограждения, упираясь грустной мордой в их калитку, и в самом деле стоял осел. Очень симпатичный ослик, но очень уж грустный. Отрешённый какой-то, задумчивый.Яночка ворвалась к матери в кухню.— Мама, надо чем-то угостить ослика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88